Парализаторы, вообще говоря, на территории Академии были строго запрещены. Вне пределов требовали разрешения на ношение оружия, не несущего заметного вреда здоровью. Действительно, сам по себе паралик был отличным средством самозащиты. Ничего страшного с жертвой не сделает, вреда здоровью не принесёт, парализует на время — и всё. А там, пока нападающий придёт в себя после паралича, можно и удрать. Плохо, когда его используют не для защиты, а для нападения.
— Ну слушай, — сказала я, когда Ной предложил оставить парализаторы себе. — Если вдруг всплывёт, что я хотя бы храню такую штуку, меня ж отчислят к чёртовой матери. А с Кит станется пойти уже сегодня да донести. Ей вообще не на руку, чтобы у меня такие игрушки были при себе.
— А почему ты на неё не донесёшь? У неё же, вон, бомбер был! — он заправил за ухо вырвавшуюся на свободу прядь.
— Не у неё, — заметила я, — а у её приспешниц. Причём, я достоверно не знаю, у кого именно. Ложную тревогу поднимать мне тоже не на руку — в другой ситуации мне будет меньше доверия. Они тупые, но хитрые, и постоянно передают друг другу запрещёнку. Так просто их не возьмёшь…
— Хм, — Ной в задумчивости приложил палец к губам. — А если пожаловаться, что они нападают на людей? Угрожают.
— И получить ответную жалобу, что я одной из них чуть руку не сломала, а сегодня вон по кишкам врезала! Надеюсь, у неё там селезёнку не разорвало.
Ной с улыбкой покачал головой:
— Так селезёнку не разорвать. Может пожаловаться Лия! Уж она-то точно им ничего не делала.
— И они ей — тоже! И не сделали бы. Просто пугали. Как говорится, нет тела — нет дела.
Устало протерев глаза, Ной взял в руку пирожное.
— Тогда давай просто разобьём их и забудем. И понадеемся, что ещё парочку они не раздобудут.
И правда, оставалось только надеяться. Надеяться, что они не достанут новые. И на то, что Кай вспомнит о моей просьбе и воспримет её всерьёз. У меня и своих проблем было по горло.
Вспомнив о своих проблемах, я достала из внутреннего кармана куртки блокнот со списком профессоров Академии. Что же, на пару я уже не попаду, а значит, есть время обнюхать оставшихся преподавателей и закрыть список. Надежды на то, что нужный человек найдётся по запаху, было всё меньше. Но проверить стоит.
— Учёные пока не сошлись во мнениях, является оборотничество болезнью или новой формой жизни. Так как обратная трансформация невозможна, они всё больше склоняются к тому, чтобы считать оборотней не людьми, а другим видом разумных живых существ.
Голос доктора Глан эхом раздавался в залитой солнечным светом аудитории с высокими потолками.
— А почему тогда их запирают в Питомнике? — Это Салли. Потянула руку, но вопрос задала ещё до того, как профессорша обратила на неё внимание.
Доктор Глан вздохнула и поправила очки на тонком лице.
— Пока что они официально считаются больными и, так скажем, заразными. До тех пор, пока мы не научимся контролировать животное начало в оборотнях, они представляют угрозу для остального населения. Даже один оборотень на воле может привести к эпидемии…
Я слушала вполуха. Обычно лекции по разумным существам мне нравились. Это же так интересно! Мыслящие животные… Конечно, полноценным разумом отличаются только человекоподобные, и то не все. Например, тролли обладают мышлением пятилетнего ребёнка: вроде и разговаривают, как люди, и даже мало-мальски какое-то хозяйство ведут, но такие при этом наивные и безответственные — жуть. Однако, мне даже больше нравились разумные животные. Наверное, только из любви к разумным животным я и поступила на магическую зоологию.
Сегодня же началась новая тема — оборотни, а о них я знаю чуть ли не больше профессорши. Да что уж там! Она не была в шкуре оборотня и не может знать больше меня. Или была?
Я медленно потянула носом, пытаясь разобрать запах доктора Глан. Духи… очень резкие. Мужчина… буквально сегодня утром. С личной жизнью у неё, видимо, всё в порядке. Я устало положила голову на сложенные на парте руки. Поспать, что ли… Так устала за последние дни, невыносимо. Чтобы заглушить звериное желание, приходилось выжимать себя до последней капли. Усталость — лучшее подспорье в борьбе со Зверем. Этого доктор Глан наверняка не знает…
— Но если мы сможем контролировать животное в оборотнях, не станут ли они аналогичны людям? В чём тогда смысл считать их отдельным видом?
Я даже не обернулась посмотреть, кто это такой умный отыскался. Мне было всё равно, болезнь это или новый вид разумных: всё равно останусь собой, только буду кусаться направо и налево, разнося заразу всё дальше, до тех пор, пока меня не упекут в Питомник.
Если только не найду этого профессора. Но, как выяснилось, по запаху отличить бывшего оборотня невозможно.
Боня, парень, сидящий в соседнем ряду, дважды ткнул меня в плечо. Я лениво подняла голову и обнаружила на парте перед собой сложенную вчетверо записку с раздражающей надписью: «Лиске». Готова спорить на что угодно, с первого раза угадаю, от кого она. Невольно вспомнила слова Кайла о том, что это — как дёргать за косички — и улыбнулась. Раздражение сразу сошло на нет.
«Слушай, Нэт, тут Кай пишет, спрашивает, не могла бы ты с ним встретиться. Предлагает зайти к нему сегодня после четвёртой пары. Не знаю, о чём он, но утверждает, что у него для тебя что-то есть. Учти: я ревную! Шутю.»
Ох уж эти его шуточки!..
— Тут Кайл через Ноя передаёт, что у него что-то есть, — шепнула я Салли. Она задумчиво нахмурилась:
— Как думаешь, речь про антипарализатор?
— Ну, было бы странно, если бы он передавал мне через Ноя, что у него коллекция бабочек, — фыркнула я.
— Ты что, не знаешь, как это бывает? — Салли пригнулась и округлила глаза. — Заинтригует, к себе домой затащит, а там…
— Что — там? — усмехнувшись, я вскинула бровь.
— Оно может и неплохо, — та пожала плечами. — Как он вообще, в твоём вкусе?
Задумалась. То, что было после тренировки — реакция скорее Зверя, чем моя, но…
— Вполне.
— Всё равно не стоит, — покачала головой Салли. — Твой лунный ПМС ведь ещё не прошёл?
Тяжёлый вздох вырвался из моей груди.
— Пока нет, луна ещё в силе. Но она слабеет.
— А если сорвёшься? — она понизила голос настолько, что мне приходилось читать по губам. Ответ мой был твёрд:
— Я себя контролирую.
Хотелось бы мне быть в этом по-настоящему уверенной…
На самом деле, Салли была права. Луна ещё в силе, и оставаться с парнем один-на-один так себе идея. До сих пор мне удавалось контролировать Зверя, но время идёт, и болезнь прогрессирует: неизвестно, в какой момент я сорвусь. Сколько ещё продержусь? Полгода? Год? Это по самым оптимистичным прогнозам — если повезёт. Скрыть Зверя от посторонних почти невозможно. Прятаться неделю вокруг полнолуния за семью замками? Некоторые так и делают. Но однажды где-то просчитываются — и в городе эпидемия. Детей не выпускают из дома, в полнолуние вообще запираются дома и носа не кажут. А что делать, в любой момент случайный прохожий может обернуться Зверем. И так — пока не отловят.
Однако, риск снова нарваться на Кит с её подружками был слишком велик. И если есть возможность избежать хотя бы паралича, я просто обязана ею воспользоваться. Поэтому, честно отсидев последнюю пару, побежала к уже знакомому общежитию, адрес которого мне подсказал Ной. Очень мило с его стороны. Видимо, они с Кайлом неплохо общаются.
Мысленно сжав кулачки, чтобы это приглашение не было уловкой (как предсказывала Салли), постучала в дверь комнаты номер семнадцать. Открылась она не сразу. Я даже постучала ещё раз, погромче. И только когда у меня почти началась паника, Кайл всё-таки показался на пороге. Голый до пояса, с мокрой головой и полотенцем на плечах.
— Прости, — улыбнулся он. — Не думал, что ты так быстро придёшь.
— Нас отпустили пораньше, — соврала я и неуверенно переступила порог.
Зверь начал подвывать от запаха мужского мыла и открывшегося вида перекатывающихся мышц спины вытирающего голову Кайла. «Заткнись», — мысленно велела Зверю. Тот недоумённо примолк и заскулил. Я украдкой бросила взгляд на уже натягивающего майку Кайла и задумалась: а Зверь ли это скулит… Между прочим, я-то с ним в одной упряжке, не ему одному нельзя.