Джулия Эйлер
Лисья надежда
Часть первая
(начало)
– Темная ночь, только пули свистят по степи, только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают. – Тихо напевал маленький красный лис, сидя на пне посреди леса.
На самом деле стоял непривычно теплый майский день. И солнце светило ярче, и птицы пели громче. И даже воздух с каждым часом становился чище, чем вчера. Лисенок даже успел подумать, что уместнее было бы спеть "Звезда по имени солнце" группы Кино. Уж очень она подходила под ощущения.
Три дня назад официально закончилась война, из-за которой погиб отец Фыра. Орегон отдал жизнь, ради равновесия в мире. Ему пришлось принести себя в жертву, чтобы война, наконец, закончилась.
Долгих пять лет тотем нашего мира бился за спокойствие, и когда окончательно ослаб, понял: его сын уже достаточно взрослый, чтобы взвалить на себя ношу отца. Фыр восстановит равновесие после того, как Орегон умрет.
– В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь, и у детской кроватки тайком ты слезу утираешь, – если бы лис умел плакать, наверняка бы смахнул непрошеную слезу: до того душевной и проникновенной получалась песня.
Вот только научить, направить сына у Орегона времени не хватило. Лисенок умел лишь играть на гитаре, да петь разные песни.
– Как я люблю глубину твоих ласковых глаз! Как я хочу к ним прижаться сейчас губами! – Напевал Фыр все громче, чувствуя злость на отца.
Да каким тотемом он будет, если ничего не знает и не умеет!
– Темная ночь разделяет, любимая, нас, и тревожная, черная степь пролегла между нами.
Откуда-то из кустов, что росли в паре метров от пня, на котором расположился лис, послышался хрип. Фыр вздрогнул: сначала он решил, что надо бежать и прятаться. Но из глубины его души поднялось возмущение – он, Фыр, сын короля лисов-заклинателей будет бояться неизвестного, вероятно, раненого человека? Не бывать этому!
Все дело в том, что война закончилась совсем недавно, тела погибших и просто раненых с поля боя унести не успели. А о некоторых и вовсе забыли…
Лис поднялся с огромного пня, аккуратно положил на него крошечную гитарку, и двинулся к кустам.
Там, сливаясь с листвой, действительно лежал человек. Из его живота лилась кровь, и вся земля уже была ею пропитана. Темные волосы мужчины тоже были мокрыми, только от пота, что, в общем и целом, наводило на мысль о скорой смерти солдата.
– Эй, солдатик, ты живой? – Прошептал Фыр, наклонившись к голове человека.
Неподвижные ранее веки дрогнули, солдат с трудом открыл голубые глаза.
– Думал, что нет. В смысле, я был уверен, что умираю. Но твоя песня… Она… Разбудила меня. – Сказал мужчина с тяжелым вздохом, медленно опуская веки. – Спой, сыграй еще. Хочу… умереть с музыкой.
– Но… я не пел! – Воскликнул лис, подпрыгивая. Ему казалось, что слова песни были лишь в мыслях.
Солдат не шелохнулся.
– Ладно. Я буду петь и играть. Если тебе от этого будет хоть немного легче.
Фыр совсем, до зубовного скрежета, не хотел больше играть. Гитара напоминала ему о погибшем отце… Предыдущая песня была лишь ежедневной повинностью, обещанием, которое лис опрометчиво дал отцу на смертном одре. Но отказать умирающему солдату он тоже не смог.
Фыр отошел к пню, схватил гитару. Вернувшись к солдату сел прямо на землю, чуть перебрал струны, подумал – если умирать, то именно под эту песню, и запел.
– Теплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног. Звездная пыль – на сапогах. Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок. Солнечный день – в ослепительных снах. – Чудесная музыка лилась из-под лап лиса, прекрасная, вдохновляющая и… оживляющая. – Группа крови – на рукаве, мой порядковый номер – на рукаве, пожелай мне удачи в бою, пожелай мне: Не остаться в этой траве, не остаться в этой траве. Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!
Лис целиком ушел в музыку и не видел, как разглаживается лицо солдата. Как останавливается кровь, сплетаются мышцы в ране, как пулевое отверстие покрывается тонкой кожей, а потом исчезает шрам.
– И есть чем платить, но я не хочу победы любой ценой. Я никому не хочу ставить ногу на грудь. Я хотел бы остаться с тобой, просто остаться с тобой, но высокая в небе звезда зовет меня в путь. – Фыр все пел, коготками перебирая струны, вкладывая всю душу в прекрасную музыку.
Каждая мышца в теле мужчины приобретала силу. Большую, чем имела до этого странного дня. Солдат медленно открыл глаза и неверяще посмотрел в небо. Сперва одна, потом вторая слезинка упала на землю. Солдат плакал. А слезы его, слезы искреннего счастья впитывались, лечили обездоленную, поруганную землю. Восстановление не будет таким быстрым, как с телом солдата… Но, начало положено.