Я не расстроилась.
К этому моменту меня охватил редкостный пофигизм.
Тело качалось на теплых волнах, нигде не болело, даже нос задышал. Все же хорошо?
Брякнул открываемый замок, и давившая на шею и запястья тяжесть исчезла.
От прилива крови голова закружилась, и я все-таки потеряла сознание.
Тьма была вязкой и густой, и никак не хотела уходить.
Я плавала в ней, как в киселе, погружаясь все глубже, но паники почему-то не испытывала. Ничто оказалось дружелюбным, как игривый страшненький щенок, с которым никто не хотел обниматься, а тут раз — и я пришла. Только ничто облизываться не лезло, баюкало меня на волнах темноты, подмигивало далекими звездами, в общем — развлекало как могло.
Возвращаться в реальность не хотелось. Там снова будет больно, мерзко и унизительно.
Но пришлось.
Очнулась в незнакомом месте и с минуту просто лежала, впитывая окружающую среду всем телом.
У меня появилась занятная способность воспринимать пространство не открывая глаз, не поднимая рук — и все-таки практически на ощупь. Какая часть моего тела это проделывала, понятия не имею. Наверное, можно назвать это аурой. Плотное облако окутывало меня уютным одеялком, изредка выпускало щупальца и приносило информацию.
«Здесь комфортно», — сообщало оно.
«Темно».
«Гладенько и мягко. А еще сверху что-то укрывает».
«И рядом кто-то дышит. Большой и угрожающий».
Тут уж я глаза открыла.
— Ну здравствуй. Ты меня знатно напугала, — усмехнулся владелец школы Золотого Лиса.
Он действительно возлежал на соседних подушках…
Я огляделась.
Ложе ничем не напоминало бараки служанок. Шелк, вышивка, покрывало с цветочным узором, невесомый полупрозрачный балдахин.
И я в рубище посреди этого великолепия.
— Чем? — пришлось прокашляться.
Горло все еще саднило, во рту пересохло, как в пустыне. Господин Хайн самолично изволил поднести мне пиалу с водой.
Я ее высосала, кажется, в один глоток и повторила вопрос уже более развернуто:
— Чем напугала? Вы не кажетесь особо пугливым.
— А ты действительно лишена почтения, — с каким-то восторгом констатировал мужчина. — Наверное, потому спонтанно инициировалась. Самородки — они всегда не от мира сего.
— Самородки? — вяло пробормотала я.
В воде, кажется, было что-то намешано, или просто у меня запал кончился — в сон тянуло со страшной силой. Не во тьму, а именно отдохнуть.
— Маги, — донесся до меня голос господина Хайна.
И я отключилась.
На самом интересном месте.
Когда я пришла в себя снова, рассвело.
Рядом никого не оказалось.
Ну еще бы. Не станет же хозяин всея школы дожидаться, пока какая-то служанка изволит проснуться!
Хотя — что я вообще у него в спальне делаю? Это же наверняка его спальня. Вижу небрежно брошенное кимоно для тренировок, у окна стол с чернильным камнем и стопкой дорогущей тонкой бумаги. Желтоватая, но учитывая общий уровень местного развития — роскошная.
Камень еще влажный, в середине блестит. Получается, господин Хайн недавно ушел?
Словно в ответ на мои мысли раздались шаги, и в проеме спальни показался он, собственной персоной.
Вчера я его впопыхах не разглядела. Днем. А ночью вообще смутно вспоминаются только сапоги. Зато сейчас, при свете дня, стало понятно, что мужчина очень хорош собой. Немного уставший, даже изможденный, но молодой и на редкость привлекательный. Густые темно-рыжие волосы собраны в тугой узел на макушке, халат распахнут, являя мускулистую грудь, янтарные глаза смотрят пристально и пронзительно.
— Проснулась? В себя пришла? — не без ехидства поинтересовался господин Хайн.
— Да. Кажется… — не слишком уверенно отозвалась я, садясь на постели.
Меня вчера кто-то успел раздеть и непонятным образом помыть. Вроде бы посещения ванны не припомню, но кожа аж скрипела от чистоты.
Может, хозяин школы и развлекся?
Я помотала головой.
Да ну, делать ему больше нечего, служанок купать.
Бред!
— Мне, наверное, пора, — пробормотала, бочком подбираясь к краю постели.
Не кровать, лежанка, сверху довольно пышный матрас. Наверняка на нем спится куда уютнее, чем на тонком давешнем тюфяке.
Жаль, не помню ничего.
— Лежи! — приказал мужчина, и я автоматически упала на спину, лишь потом осознав действие.
Ничего себе, властность!
Уже мягче он добавил:
— Ты вчера инициировалась, тебе нужен покой. Скоро принесут поесть.