Придумать он ничего не придумал — ибо задремал вслед за котенком.
И когда проснулся — увидел, что уже почти стемнело, а на краешке постели, вероломно тиская его нового кота, сидит зря помянутый к ночи ублюдок.
Вот ведь трижды ёбаная Бездна!
— Ты не сменил заклинания на двери, — тихо проговорил Мэл, когда пауза между ними стала тяжелее могильной плиты.
Сон как рукой сняло. Этот вонючий кусок предателя и впрямь решил, что его тут ждали?! Биллу понадобилась вся его выдержка, чтобы разжать кулаки и поступить как должно взрослому человеку — то бишь спокойно и доходчиво объяснить придурку, что ему здесь не рады. Обрубить уже все концы и больше не возвращаться — ни к этой теме, ни к этому человеку.
— Не думал, что тебе хватит наглости сюда явиться.
С ответом его бывший парень не нашёлся, что даже как-то странно. Вместо этого принялся с удвоенным энтузиазмом наглаживать котенка. Маленький глупыш подставлял ему тощее пузико и громко тарахтел, знать не зная, что за скотина такая усадила его к себе на коленки.
— Какой он славный, — искренне умилился Мэл. — Как его зовут?
— Пока не знаю. Не придумал.
Он кивнул и тут же с натужным смешком прибавил:
— Так ты решил заменить меня котом? Серьёзно, Билли?
— Ну да, конечно, вся моя жизнь же вокруг тебя вертится, — сухо ответствовал Билл, отбросив одеяло и свесив ноги вниз. Он был рад, что озяб и вопреки обыкновению завалился в кровать одетым: нагота его не смущала, но сейчас определенно доставила бы дискомфорт. — И нашёл я его на помойке, прямо как тебя. Символично, сука, до усрачки.
Отобрав у Мэла котёнка (да, мелочно, ну и плевать) и усадив того к окошку, глазеть на плетущихся в сторону таверны и борделя выпивох, он молча вышел из спальни. Мэл, естественно, потащился следом. Не к коту же он заявился, в самом-то деле.
— Вообще-то это был очень даже приличный кабак!
— Зависит от точки зрения.
Не придумав ничего лучше, Билл уселся за кухонный стол и щелчком пальцев призвал пару стаканов да початую бутылку виски.
«Вот так, славно… — приговаривал он про себя, наполняя стаканы и извлекая прямо из воздуха несколько кубиков льда. Затем отправил один бокал в сторону Мэла, нервно мнущегося у окна. — И ты даже ничего не разбил об эту уродскую башку! Сдержанный и взрослый. Умница, Билли, папа-некромант гордился бы тобой».
Ну, если уж не кривить душой, башка вовсе не уродская. Вполне такая симпатичная, даже чересчур. Непослушные светло-каштановые кудри красиво обрамляли скульптурно вылепленное лицо с раскосыми глазами, чеканным профилем и твёрдой линией челюсти; выгодно оттеняли и кожу цвета тёмного меда, и лучистые зеленые глаза. Да и всё остальное тоже ничего себе, хотя — Билл не мог не отметить из одной лишь вредности — ни высоким, ни сильным, ни великолепно сложенным этого засранца не назовёшь. Но боги компенсировали Мельхиору Кэри недостаток мужественности, с горкой насыпав слащавой красы и несомненного обаяния, заполировав пронырливостью и поразительной наглостью. Он умел нравиться людям и открыто пользовался этим.
— Я слышал о том, что случилось между тобой и Саймоном, — первым снова заговорил Мэл — сам Билл что-то как-то не горел желанием общаться. — Билли, ты не представляешь, как мне жаль… Я так… я… они и впрямь тебя чуть не убили?
— Были довольно близко к этому, — бесстрастно откликнулся Билл, сделав глоток. — Будь я менее силен, менее шустер, менее сообразителен, менее жесток… Словом, будь я не Билли-шельма, и мой истерзанный труп кремировали бы как раз завтра. Не сомневаюсь, что тебе бы хватило наглости заявиться и на мои похороны. Просто к сведению: если вдруг что — на похороны я тебя не звал.
— Ебанулся, что ли? Не надо так, не смей даже в шутку!..
— А я и не шучу. Честное слово, не звал!
Мэл обжёг его злым взглядом, затем одним махом опустошил бокал и, приблизившись, бросил на стол несколько листков.
— Я раздал всё, что заработал. Меньше всего мне хочется, чтобы ты из-за меня пострадал.
Билл мельком глянул на верхнюю расписку и пожал плечами. Красивый ход, удачная попытка. Да только он не сомневался, что у Мэла ещё куча долгов; не сомневался и в том, откуда у него вдруг завелись деньги в таком количестве.
— Снова подался в барыги? Опрометчиво, сладенький. Советую не попадаться полиции, или хотя бы торговать наркотой полегче: я ведь не стану снова вытаскивать твою блудливую жопу из-за решетки.
Мэл со скрипом отодвинул стул и сел рядом. Попытался взять за руку, но Билл её тут же отдернул.
— Билли, хороший мой, ну не будь же ты таким…
— Каким?
— Равнодушным.
Бешенство схлынуло ещё пару фраз назад, и сейчас Билл впрямь ощущал нечто сродни равнодушию. Как если бы все его чувства к Мельхиору схлынули прочь ещё тогда, когда он увидел его с той девицей. То ли не мог снести подобного предательства, то ли чувства те не были такими глубокими и сильными, как ему воображалось. Он не знал, да и знать уже не хотел. Какая, в Бездну, разница? Нет их больше.
— Не в твоих интересах, — выдохнул он. — Я или буду равнодушным, или возьму что-нибудь тяжелое и буду бить до тех пор, пока твоя безмозглая черепушка не треснет. Поэтому ещё один совет, блядь ты семитаборная: собери свои бумажки и уёбывай как можно дальше, пока я равнодушный!
Под конец он всё же сорвался на крик, а в глазах нехорошо защипало. Пусть чувства и схлынули, однако лютая обида всё ещё переполняла до самых краёв.
Вот ещё чего не хватало — плакать по этому никчемному обманщику. Вообще с этим дерьмом пора заканчивать. Билл почти до крови закусил губу, чтобы унять слезливую дурь, и в два глотка допил свой виски.
— Мэл, дорогуша, спектакль с раздачей долгов был великолепен, — он изобразил аплодисменты, издевательски хлопнув в ладоши пару раз. — Но он не сработал. Если это всё, за чем ты явился в мой дом, то предлагаю распрощаться. И да — я сменю эти долбаные входные заклинания, едва ты минуешь один лестничный пролет. Надеюсь, намёк достаточно толстый.
— Да пойми же ты! — выпалил Мэл в отчаянье. — Она для меня ничего не значит!
Билла так и подбросило со стула, до того он взбесился.
— Это, по-твоему, «ничего»?! Мэл, мать твою, вы женитесь! Я уж молчу о том, что у твоей невестушки пузо на подбородок лезет!
— Ну и что теперь? Это нормально — жениться на девушке, которая от тебя беременна. Для неё это важно и… это вовсе не значит, что я её люблю… Ох, богиня Пресветлая, ну не будь ты таким глупым! Я люблю только тебя, — Мэл тоже вскочил и снова принялся хватать его за руки; пораженный таким нахальством и что уж там, бездушным отношением к будущей женушке, Билл даже не мог его отпихнуть. — Я люблю тебя, слышишь? Билл, я так тебя люблю, а ты просто берешь и всё херишь, потому что кто-то там от меня залетел! Ну хочешь… хочешь, я всё отменю? Не стану жениться на этой бестолковой клуше, в Бездну её, ну только хватит уже этой показной ненависти, Билли, ты мне сердце разбиваешь!
Билл только и мог, что бестолково хлопать глазами. Так и не дождавшись никакого вразумительного ответа, Мэл схватил его за грудки, заставив наклониться к нему, и с остервенением впился в губы.
«А я уже и подзабыл, что он такой мелкий!» — была первая мысль, полная истеричного веселья.
Вторая же мысль почти сразу обернулась действием.
Удар вышел такой сильный, что Мэл пролетел через всю кухню, по пути сшиб стул и едва не вылетел спиной в оконный проём. И приложился затылком о подоконник, что тоже небольшая и малодушная, но радость.
Морщась от боли, он кое-как поднялся на ноги и с самым страдальческим видом ощупал челюсть.
— Совсем сдурел?!
— Никогда больше ко мне не прикасайся, — отчеканил Билл, тряхнув занемевшей после удара рукой. — Иначе побитой мордой не отделаешься. Я маг, ты же это помнишь?
С полминуты Мэл молча глядел на него, разрумянившись от волнения и злости.
А потом маска страдающего в разлуке любовничка предсказуемо отклеилась, и полилось дерьмо.