— Два уёбка в полной защите. Нет, я-то им почти все артефакты вынес! Но они прочухали и как давай меня убивать! С-суки, — он покачал головой, злобно кусая уже поджившую губу. — Лоуренс, он так, потрепался за крепкую семью и общую постельку, ну и вмазал по морде разок, когда я не проникся. А вообще-то он не дерется — он же заклинатель, у него лапки. Ай, да чего я рассказываю? Весь Синтар в курсе, мудак Лори без эскорта даже в сортир не суётся.
Макс нахмурился. Недобро так, аж пробрало. Будь он чуть менее сдержан и чуть хуже контролируй свою магию, наверняка окатило бы неслабой волной его силы. Но вилка о тарелку всё же громко звякнула.
— Втроем на одного? Каков смельчак, — он криво усмехнулся. — В постельку тоже с эскортом хотел?
— Вряд ли. Лоуренс не любит делиться.
— Не сильно ему это поможет, — Макс задумчиво отхлебнул из своего бокала, перевел взгляд на старинные часы на стене и поморщился — стрелка двигалась к девяти утра. — Мне пора на работу. Ты будешь здесь, когда я вернусь?
Билл безучастно пожал плечами.
— Понятия не имею. Я ведь такой непостоянный.
«А ещё злопамятный, да».
— Билл… — промокнув рот салфеткой, Макс выпрямился и посмотрел на него. — Я не считаю тебя… непостоянным. И извиняюсь за то, что наговорил тебе в кабинете. Я бываю несдержан… и чересчур собственником, как оказалось, тоже бываю. И всё ещё хочу видеть тебя и здесь, и на моем столе.
И вот как, спрашивается, реагировать на такие заявления? Билл постарался сильно не таращиться и вообще выглядеть как можно более безразлично. (И наверняка в этом ничуточки не преуспел.)
— Я тебя услышал. Но настойчиво советую вашему мудацкому высочеству зарубить себе на носу, что ваш стол — единственный, который мне интересен, — заявил он, грозно хмурясь. И после этого — ну так уж и быть! — соизволил сменить гнев на милость. — И вообще — твоё «хочу видеть» как-то не вдохновляет. Что это ещё за вуайеризм? Вот так и знал, что ты извращенец!
Макс на это хмыкнул и поднялся, чтобы приблизиться и встать напротив. А потом вдруг повторил жест Хмурой Морды, прихватывая подбородок длинными, испещренными татуировками пальцами. Да только вот от Бэйли, пусть и не сразу, но хотелось отшатнуться, сейчас же… Ну да, снять штаны и добровольно устроиться на первой попавшейся горизонтальной поверхности. Аура власти и силы, исходящая от этого человека, напрочь лишала всякой воли. И даже — о ужас! — желания язвить и строить из себя занозу в заднице.
— Ты и понятия не имеешь об извращениях, детка.
Большой палец скользнул по губам, нажал на нижнюю, заставляя приоткрыть рот. Билл машинально скользнул по нему языком, не без удовольствия отмечая, как потемнел взгляд напротив.
Он склонился совсем низко, замер перед самыми губами, невесомо касаясь их, но не спеша целовать, чего Билл, признаться, ждал с затаенной надеждой. Коммандер, мать его так и эдак, вместе с его гребаным контролем над собой.
— И если тебе интересно, Билл, — медленно протянул Макс с усмешкой, — только твоей чернильнице было позволено находиться на моем столе.
Билл так и замер от этого тона. Ответ никак не просился на язык, хотя ляпнуть что-нибудь язвительное было жизненно необходимо. Но вместо этого он попросту пялился в тёмные глаза напротив. И не выдержал — потянулся сам, целуя, послушно открывая рот, как только ему ответили.
И как ответили, о все боги и богини! С его мозгами в принципе происходили какие-то странные вещи, но никогда еще от прикосновения чужого языка к своему не хотелось так… отдаваться. Самое правильное слово ведь — все его попытки проявить инициативу были пресечены тут же. Глубоким поцелуем, влажным, грубым; крепкой ладонью, сдавившей плечо; жестким пальцами, дергающими пуговицы на рубашке одну за другой. Несколько штук даже отлетели, ещё бы кто-то обратил на это внимание.
С выводами про контроль он явно поспешил.
Билл почувствовал, как его сдергивают со стула, чтобы в следующий момент усадить на стол. И именно на этом (а ещё после того, как чужие зубы сжались на шее, наверняка оставляя след) он не выдержал, застонал, прижавшись к сильному телу. Над ухом тут же раздался смешок, но ехидства в нем больше не было — только тепло и ласка, так резко контрастирующие с руками, жадно обнимающими, стискивающими талию.
Когда Макс всё же отстранился, Билл готов был выть от возмущения. Отпускать его, разумеется, никто не собирался — долбанный обломщик Эгертон просто пялился на дело рук (и губ) своих, продолжая крепко держать.
— Ты должен быть здесь, когда я вернусь. Ты понял меня, Билли?
Вот ведь… коммандер.
— А не то накажешь меня? — усмехнулся Билл как мог нахально. — Что, уже называть тебя папочкой?
— Предпочитаю «коммандер», — в тон ему отозвался Макс, — детка.
Ну кто бы сомневался.
— Я тебе такая же детка, как ты мне коммандер, — Билл вздорно фыркнул и скрестил руки на груди. — Что у тебя за стрёмная тяга к ролевым игрищам? Дальше что, напялишь на меня ошейник и прикуёшь к ближайшей кровати?
Кто бы знал почему, но прозвучало не столько насмешливо, сколько заинтересованно. Похоже, тяга к стрёмным игрищам заразна.
— Хочешь сказать, тебе это не понравится? — спросил Макс. Вроде спокойно, с каплей иронии, да только хрена с два Билл в это поверил бы. Вот уж кто точно был… заинтересован.
— Не хочу.
И демоны знают, чем бы всё это кончилось — Билл, например, был совсем не против в подробностях узнать, что и как ему может понравиться…
… но в итоге пришлось спешно отстраняться, едва не ударяясь спиной о стену позади себя. Потому как за дверью явственно послышался цокот женских каблуков, а ещё через несколько секунд в гостиной, а затем и в кухне появилась высокая брюнетка, чья тёмно-красная помада била по глазам почище любого сигнального заклинания.
— Я даже знать не хочу, какого демона ты поднял меня в такую рань, Эгертон! — резкий низкий голос, знакомый до чесотки, полоснул по ушам, заставив сжаться на стуле. — А, нет, хочу! Фоули, детка! Сто лет не виделись, неблагодарный паршивец!
Билл с перепугу едва не полез прятаться под стол, однако до него запоздало дошла вся суть происходящего.
— Подлец и предатель! — заявил он, некультурно ткнув пальцем в усмехающегося Эгертона. — Да я ж к тебе со всей душой! А ты вероломно и коварно сговорился против меня с этой… э-э-э… прекрасной женщиной!
— Ну разумеется, сговорился, — скотина-некрос меланхолично пожал плечами, как ни в чем не бывало отступил на пару шагов назад и сложил руки на груди. — Если есть в Западном пределе кто-то хуже тебя, то только моя жена.
— Хуже?
— Жена?
— Бывшая, к счастью. Дорогая, выпьешь?
— Ну ты глупости-то не спрашивай. — Эгертон потянулся за бутылкой и бокалом ещё до того, как она закончила фразу. — Итак, по лицу вижу, что Лори до тебя добрался. Или ещё кому успел все мозоли отдавить?
— Не любишь меня! — Билл картинно шмыгнул носом и потянулся к своему бокалу. — Лори мной недоволен. Впрочем, как и всегда. А ещё он будет недоволен тобой, Эва, — как только узнает, что ты ко мне подошла ближе, чем на десять ярдов.
— Ой, как страшно! — Эва выразительно закатила глаза. — Ну и что мне сделает этот белобрысый говнюк? Вышибет из Гильдии и останется там единственным ликвидатором заклятий? Чтоб ты знал, Билли, мы и так после твоего ухода зашиваемся, — она приняла у Макса бокал с вином и от избытка чувств некультурно выпила залпом сразу половину. — Могу понять, отчего Лори так жаждет вернуть тебя обратно в семью. Я, блядь, и сама жажду, когда он меня сверхурочной работой валит!
— После моего ухода? — подчеркнуто вежливым тоном переспросил Билл. — Я не уходил, меня выкинули пинком под зад. Что, тоже будешь звать обратно? Ну нафиг, мне и на воле неплохо живется.
— Я? — с явным удивлением уточнила она, усаживаясь на стул. Оно и немудрено — на таких-то каблуках наверняка даже лежать проблематично, а она, вон, порхает. — Ты меня с кем-то путаешь, зайчик. Я со своей работой справлюсь, не впервой. Что до Гильдии — вот пусть Лори и бегает, если ему надо. Глядишь, геморрой свой подлечит.