— Другой! — услышал он над собой на удивление знакомый голос. — Стопани-ка! Дядька проспался.
— Тпрру! — раздалось позади, и мир перестал качаться и подпрыгивать.
— Ханс? — спросил Хельмут.
Ему показалось, что спросил громко, но на деле вышел едва слышный шепот.
— Он самый, — радостно сказал невидимый собеседник и наконец появился в поле зрения Хельмута.
— Что… случилось? Куда мы едем?
— Какая разница! — Ханс махнул рукой. — Главное, чтобы подальше от славного Рошлица, подальше от его славного бургомистра и подальше от славного Йоргена, чтоб их обоих черти в аду жарили неустанно… Дай-ка я тебя, мастер Фрай, посажу поудобнее. Ты смотри только, не откинься, такого мы с Другим не переживем.
Он посадил Хельмута, тело которого все еще слабо ему повиновалось. В телегу влез Другой Ханс и уселся рядышком.
— Вы меня что… выкупили?
— Можно и так сказать, — весело сказал Ханс. — Мы у Йоргена деньги свистнули. Напоили да обобрали.
— И не раскаиваемся, — ввернул Другой Ханс, щуря вишневые глаза.
— Ну а потом… — продолжил белобрысый, — монета там, монета тут. Это Другой все — у него ж папаша ростовщик, он с деньгами с малолетства знает, как обращаться. Полгорода обежал. Чтоб кандалы расковали, чтоб ворота открыли, да чтоб телегу с лошадью не заметили…
Другой Ханс смущенно кивнул черными кудрями и вздохнул.
— Ну, и без Эльзы мы б, конечно, не справились, — Ханс закатил глаза. — Шеер охрану у столба в последнюю ночь поставил. Боялся, значит, гад.
— Эльза… тоже здесь? — Хельмут не понял, что ощущает при этом известии, но ему стало теплее.
— Здесь, здесь, — заверил его Ханс, — мешать не хочет.
— Зачем?
Ханс хлопнул его по плечу.
— Эх, дядька! Ты ж последний в роду — сам говорил. Разве ж мы могли им позволить? Да я лучше сам корабль построю, чтоб тебя за море свезти к твоим девкам. Может, ты и ящер и опасный ублюдок, но ты наш опасный ублюдок, так что ну никак мы тебя в этом Рошлице одного бросить не могли.
Он говорил что-то еще. Говорил, говорил и говорил… Говорил даже когда сменил на козлах Другого Ханса, тронул поводья и мир снова стал качаться и подпрыгивать. Для Хельмута эта речь слилась в единое бормотание, от которого на душе у него стало легко и спокойно. Телега катилась по каменистой горной дороге, по левую руку садилось солнце, кутаясь в плотные облака… А за морем, на другой стороне Земли, встречали рассвет прекрасные девушки с бронзовой кожей и золотыми глазами…
— Да! — вырвал его из грез все тот же голос Ханса. — И, между прочим, мы с Другим охотников на драконов изобразим куда убедительней!
Март 2008