«Терпение, Хакаимоно [4], - сказал я демону и почувствовал, что он немного успокоился. – Твое желание скоро исполнится».
Я спустился по веткам на внешнюю стену, а потом побежал вдоль перил. Потрепанный шарф развевался у меня за спиной. Наконец я добрался до места, где угол голубоватой крыши замка максимально сближался со стеной. Крыша все равно была футов на пятнадцать выше, но я снял с пояса веревку с крюком, покрутил и забросил наверх. Крюк тихонько щелкнул, зацепившись за гаргулью в виде рыбы на углу здания, веревка натянулась, и я начал взбираться.
Стоило мне только убрать веревку, как я заметил внизу самурая, который патрулировал внутреннюю стену. Я мгновенно застыл, прислушиваясь к шагам, и замедлил дыхание, чтобы лучше себя контролировать. Мне нельзя испытывать ни страха, ни сомнений, ни злости, ни сожалений, иначе Хакаимоно завладеет моим разумом. Если бы я хоть что-нибудь почувствовал, то оказался бы во власти демона и уже не смог бы погасить его ярость. Я был пустым сосудом, оружием Клана Тени, и от меня требовалось лишь одно – выполнить свою миссию.
Самурай пошел дальше. Неподвижной тенью я следил за каждым его шагом, пока он не завернул за угол и не пропал из виду. А потом я бесшумно пошел по крыше, направляясь к главной крепости.
Подкравшись к распахнутому окну, я услышал негромкие голоса и замер. Пульс подскочил, Хакаимоно воспользовался мгновением моей слабости и потребовал, чтобы я разрубил говоривших на мелкие кусочки, пока они меня не заметили. Не обращая внимания на демона, я вжался в стену, а мимо прошли двое мужчин – судя по тяжелой походке, самураев.
– Это просто безумие какое-то, – сказал один. – Йодзи пропал, а теперь еще и Кентаро бесследно исчезает. Как будто нас пожирают сами стены! И господин Хинотака вдруг запрещает вход на верхние этажи! – Он понизил голос почти до шепота. – Возможно, всему виной призрак госпожи Хинотака. Ходят слухи, что ее отравили…
– Закрой свой глупый рот, – зашипел его собеседник. – Госпожу Хинотака сгубила болезнь. А ты держи свой грязный язык за зубами, пока он не довел тебя до беды.
– Говори, что хочешь, – сказал первый самурай, защищаясь от нападок. – Но замок с каждым днем становится все мрачнее. Я даже рад, что завтра ухожу на задание, пускай оно и дурацкое. Не понимаю, зачем наш господин отправляет десяток солдат в горы Клана Земли искать этот древний артефакт.
Голоса затихли, в замке вновь воцарилась тишина. Я скользнул в окно и оказался в длинном и узком коридоре, полы и стены которого были сделаны из темного дерева. Единственным источником света была луна за окном, ко всему вокруг льнули тени. Я пошел по коридору вглубь замка, внимательно прислушиваясь, не раздадутся ли голоса или чьи-то шаги. Но на этаже, кажется, не было никого, кроме двух стражей. По залам не ходили слуги, самураи не играли в го у себя в комнатах и не распивали саке. Страх пропитал все вокруг. Демон, заточенный в Камигороши, тоже это ощутил и воодушевленно всколыхнулся в моем сознании, зашевелился в нем, будто змея.
Лестница, ведущая на последний этаж крепости, располагалась в темном углу замка, в конце коридора. Ее никто не охранял. Сам воздух здесь был насыщен злом. По ступеням стекали бордово-черные завитки зловонного дыма, невидимые для людского глаза. Перила и деревянные ступеньки уже начали гнить, а пол вокруг лестницы казался трухлявым и ненадежным. Сквозь решетчатое окно в замок влетел белый мотылек и тут же, закружившись по спирали, упал замертво.
Крепче сжав зубы, я стал подниматься по лестнице, не обращая внимания на дым и стараясь его не вдыхать. Моему взору открылся верхний этаж с толстыми деревянными стенами и решетчатыми окнами, сквозь которые виднелось небо. Дым стелился по полу – он выползал из-под массивных деревянных дверей напротив.
Приложив к ним ладонь, я ощутил отравившую все внутри атмосферу болезни и толкнул створку. Из комнаты клубами повалил кроваво-черный гнилостный туман. Застыв на пороге, я всмотрелся в темноту. Стены и пол просторных покоев покрывала плотная белая паутина, свисавшая с потолка. Она окутывала колонны и стропила, колыхалась дырявыми занавесями на ветру. То тут, то там постукивали гроздья белоснежных костей, напоминавшие жуткие музыкальные подвески. На стенах неподвижно висело несколько коконов размером с человека.
Я переступил порог, и дверь со скрипом захлопнулась у меня за спиной. Паутина пристала к моим дзика-таби [5], но меня это не остановило. Я шагнул дальше. Под ногами зашелестело, коконы вокруг задрожали, а кости застучали громче. Я и не думал таиться: цель была близка, игра в прятки потеряла всякий смысл.