Холодная вода стекала по щекам, рукам, шее. Я безуспешно старалась смыть пятно с кофты, но вскоре смирилась с ним. Повернув кран в обратную сторону, я ещё раз взглянула на себя в зеркало. С улыбкой выдохнув, я пожала плечами и, смотря себе в глаза, заявила:
— Ну, точно показалось.
Сразу после этих слов моя щека треснула. Улыбка моментально сменилась чем-то иным, а я тут же вздрогнула. Щекой это не ограничилось. С характерным треском все мое лицо моментально подвергалось изменениям. Кто-то положил руку мне на плечо.
— Госпожа Волкова, позвольте мне вас кое с кем познакомить.
Губы, лоб, веки. Моего крика не было слышно. Издаваемого мной звука словно не существовало, а осколки моего лица падали и разбивались. Это я слышала как раз таки отчетливо. Вскоре свет в туалете погас, а я очутилась в полной темноте. Было трудно понять, шевелюсь ли я вообще, потому что попытки потрогать что-либо не увенчались успехом. Я ничего не чувствовала. Оставалось лишь то странное ощущение чьего-то присутствия. Не было никаких эмоций, в момент разрушения своего лица (я не знала, как это можно назвать еще) после определенного момента исчезли страх, паника. Исчезло все, после того как свет выключился. Я не знала, сколько вот так стою. Стою ли вообще, да и где сейчас нахожусь. Сколько времени прошло? Однако вскоре картина начала проясняться. Размытые очертания предметов, что появлялись из темноты, будто по очередности, становились все более четкими, а я снова начинала чувствовать.
Я сидела за столом в каком-то ранее не знакомом мне помещении. Окна здесь были, но разглядеть что-либо за жалюзи казалось мне попросту невозможным. Стены были обшарпаны, а на полу была разброшена земля, разбита посуда и цветочные горшки. Так же цветы. Они словно росли из стен, обвивали картины, шкафы, тянулись по потолку. Я попыталась подняться, но обнаружила себя настолько слабой, что пошевелиться мне было в действительности очень трудно. Больше всего, наверное, меня привлекла пробковая доска с фотографиями. Даже несмотря на мою близорукость, я смогла узнать себя, нескольких членов из «Дождя» (в их числе был и Дима), незнакомых мне людей и того самого парня в очках с видеозаписи. Вскоре за дверью послышались чьи-то шаги. Дверь со скрипом открылась, и в комнату въехал старик на коляске, но не без посторонней помощи. Его сопровождала девушка в капюшоне, из-за чего разглядеть её лицо было достаточно трудно. Когда старик оказался напротив меня, он прокашлялся, поприветствовал меня и попросил девушку оставить нас наедине, а затем, когда девушка оказалась практически у выхода, хриплым голосом добавил:
— И абрикосов!
Девушка обернулась и переспросила:
— Абрикосов?
— Да, абрикосов. После того как госпожа Волкова уйдет по делам, я бы хотел отведать абрикосов. Спасибо большое.
Кажется, девушка кивнула, а старик дождался её ухода и посмотрел на меня с улыбкой.
— Здравствуйте, вы, я так полагаю, Поль Волкова?
Мне ничего не оставалось, кроме как тихо выдавить из себя «да». Старик же, в свою очередь, рассмеялся и попросил меня чувствовать себя как дома, а затем извинился за обстановку в комнате для гостей.
— Поль, прошу вас, несмотря на весь бардак, чувствуйте себя как дома. Я знаю, что у вас очень много вопросов, но, к сожалению, мы очень ограничены во времени, чтобы слушать вас, поэтому…
Он снова закашлял, а затем поднял палец так, словно что-то вспомнил, и достал из-под стола кипу бумаг. Почесав затылок, он вновь посмотрел на меня и кивнул.
— Да, вы находитесь под действием способности. Да, вы находитесь не в своем мире. Вашему телу в вашем мире ничего не угрожает. Да, есть люди, которые могут использовать способности на людях с другими способностями, сквозь ту теорию, которую выдвинул лидер вашей организации. Не то чтобы он оказался неправ, Поль, просто в нашем случае прошло некоторое количество времени, и мы научились обходить барьер, препятствующий человеку со способностью воздействовать на людей со способностями. Понимаете, о чем я говорю?