Они сняли мокрую одежду и переоделись, Лэсли растер Яна жестким полотенцем и велел залезть в два спальника сразу.
— А ты как же? — спросил Ян.
— А мозги на что? — и Лэсли, нацепив очки Яна, вытащил из воздуха еще один спальник, грелку, и чашку горячего бульона, благо кольцо он не снимал никогда. — На вот, пей. Не обожгись только. Если бы я знал, что ты очки с собой потащил!
— Прости меня, но я не мог их не взять. Ведь Игла — это центр аномальной зоны, и мне очень хотелось посмотреть на нее вооруженным глазом.
— Эх ты, горе луковое, — Лэсли потрепал Яна по его вихрам на голове, — я тоже думал об этом, но решил, что лисой лучше получится. Перемудрил значит.
— Ты знаешь, а я храм видел.
— Какой еще храм?
— В горе. Внутри горы есть храм, это именно он светится и дает все эти эффекты аномальные. Там в нем какой-то очень красивый камень, я уверен, что именно из-за него вся эта зона получилась.
— Первый раз такое слышу. Сколько сэнмиров приходило сюда, ты хоть догадываешься? Ни один не видел никакого храма.
— А я видел, — настаивал Ян.
— Хотя, погоди, ты знаешь, вот тот же Карл говорил, что стоял здесь храм, давно, был и исчез лет 400 назад, а построен он был еще при Царе Горохе, в 9 веке, кажется. Ну, да ладно, позже разберемся. Согрелся?
Ян кивнул.
При наличии очков смысла варить суп на костре уже не было, они плотно пообедали блинами с икрой и легли спать. Тишина стояла непередаваемая, ветер стих, ни одна травинка не колыхалась, ни одна мышка не шуршала, если они, конечно, водятся так высоко в горах. Ян этого не знал. Он думал о том, что вот уже совсем скоро ему исполнится 13 лет. Это особенный возраст у сенмиров. Он станет взрослым. Как удивительно, что он встретит этот день в самом центре аномальной зоны, на Муруджунской Игле, которая приоткрыла ему свои тайны. Он вспомнил Храм внутри горы, он был прекрасен и манил его своими тайнами. Так, в приятных думах он заснул.
Ночью у Яна началась лихорадка, его бил озноб, он тихо стонал. Обожженная рука болела. Лэсли склонился над братом. Он чувствовал свою вину за случившееся. Нельзя было оставлять его одного и так беспечно убегать на разведку. Под утро Яну стало совсем плохо, жар не спадал. Пересохшими губами он шептал какие-то бессвязные речи. Он был в бреду.
— Две жизни, одна судьба, — шептал он. — Храм, храм, он не в этом мире… Да, здесь его нет! Гора не отдаст свою тайну… Только избранный сможет…
— Эта гора на тебя как-то не так действует, братишка, надо уносить тебя отсюда. И как можно быстрее. Зря я потащил тебя сюда.
Лэсли надел очки, движением руки убрал место стоянки и поднял рюкзаки и брата в воздух, Ян парил перед ним, как гигантская сосиска, затянутая в спальные мешки. Так добрались они через ледник до берега Голубого озера. Там Яну стало немного легче, он даже смог открыть глаза и выпить несколько глотков воды. Лэсли мысленно приказал Карлу поспешить к ним, надеясь, что это сработает. И действительно, через 2 часа они уже плыли в лодке по голубым водам.
— Что тут у вас произошло? Меня как подбросило, и мысль такая навязчивая, что надо ехать за вами… так и не выходила из головы… Жена велела собираться и ехать к вам, — говорил Карл.
— Свалился в Черное озеро, простыл, наверное… — с тяжелым сердцем сказал Лэсли.
Карл с подозрением посмотрел на Яна и нахмурился. Тяжелая мысль проникла в его сердце. Еще немного сидел он, задумавшись, затем резко развернул лодку и поплыл в противоположном направлении.
— Нет, не простыл он. Но я знаю, куда вам надо, — глубокомысленно сказал он.
Причалив к берегу, пробирались через густой лес, лодку и всю поклажу пришлось бросить на берегу. Ян не мог идти сам, ноги его подкашивались, а внутри все нестерпимо болело, от чего он поминутно стонал. Карл и Лэсли несли его на носилках, сделанных из спальных мешков. Лэсли не мог нести Яна по воздуху при егере, как ни доверял он этому человеку, увидеть такое тот был явно не готов.
Вскоре они добрались до ветхой хижины, которая, казалось, уже много веков назад вросла в землю почти по самую крышу. Карл толкнул дверь плечом. Внутри, на длинной лавке, среди развешенных по стенам трав и кореньев, сидела самая настоящая Баба Яга. Рыжеволосая ведьма смотрела на них взглядом удивительно проницательных глаз.
— Вот, Матильда, принимай гостей, — сказал Карл. — Купался в Черном озере…
Глава 18. Матильда.
Женщина, которую звали Матильда, с проворством девочки подскочила к Яну. Она провела над его бьющимся в ознобе телом своими костлявыми руками с сухими, скрюченными пальцами с длинными черными ногтями. Ее рот задрожал и заходил ходуном, выдавая глухие, шамкающие звуки.