— Хорьки еще, рыбы и жабы… всего 12 родов, — уточнил Тим.
— Жабы? — удивилась София.
— Не жабы, а царевны-лягушки. Мудрейшие существа и красавицы писаные. Вы что же, сказок не читали? Про царевну-лягушку не слышали? — сказала Адель.
— Слышали, конечно, но никогда не думали, что это правда, — сказала София.
— Сказка ложь, да в ней намек. Но лягушки — это уже вымерший род. Их не осталось, к сожалению, — сказала Адель, — А еще есть кошки — потерянный род. О них тоже никто не слышал уже много веков. Но вот мы и пришли.
Посыпанная песком дорожка уперлась в мраморную лестницу, по краям которой сидели огромные львы и стояли вазоны с пушистыми гортензиями. Адель открыла тяжелую дубовую дверь и проводила ребят в прихожую. На звук открывающейся двери вышли родители Яна.
— О! Наконец-то, мы уже заждались! — всплеснула руками Анна.
— Не волнуйся, мама, все в порядке, вот Софийку привел, — сказал Ян.
— Привет, София, проходи, пожалуйста, чувствуй себя, как дома. Проходите дети, проходите. Вам надо поесть и хорошенько отдохнуть. Я покажу вам ваши комнаты. Смотрите, здесь гостиная, можно сидеть у камина, а вон там шахматы стоят, Тим, это я тебе говорю, ты же любишь шахматы?
— Я тоже люблю, — сказала София и почему-то смутилась.
— Ну, вот и отлично, отдохнете немного, можете поиграть. Ужин будет в восемь часов. София, к полуночи мы тебя покинем. У нас будет одно очень важное дело. Мы раздвинем время, чтобы утрясти все наши дела, так что ты даже не заметишь нашего отсутствия, нас не будет какие-то считанные минуты. Ничего не бойся, дом абсолютно безопасен. Здесь есть свой домовой, если тебе что-либо понадобится, просто позови, его зовут Дивон.
— Я не волнуюсь, мне здесь все очень нравится, а еще… я никогда не видела домовых.
— Вот и увидишь. А сейчас идите на кухню, а потом — всем отдыхать.
Все пошли на кухню, подкрепить силы, а Ян немного помедлил и подошел к матери.
— Мама, это что, наш дом?
— О нет, — улыбнулась Анна. — Это общий дом сэнмиров, но он разделен на бессчетное число параллелей, так что мы все здесь живем, не мешая друг другу. Достаточно сдвинуть точку сборки на 1 сотую часть секунды и мир уже другой. В этом доме могут жить сотни, тысячи семей одновременно, даже не зная об этом.
— Круто! Как здорово это у вас все придумано.
— У нас, Ян, — ответила Анна, — это и твой дом тоже.
В это время дверь открылась и на пороге дома появился…
— Лэсли! — закричал Ян и бросился на шею брату.
Глава 10. Вспомнить все.
В саду сгущались сумерки. Окна закрыли, чтобы вечерняя сырость не проникала в дом. Разожгли камин. Дрова в нем уютно потрескивали, создавая атмосферу безмятежности и покоя.
— Ну и влип же ты в историю, братец! — с завистью и восхищением говорил Лэсли, когда, дожидаясь ужина, все отдыхали на мягких диванах в гостиной и смотрели на горящий в камине огонь, — А главное, почему все это происходит именно с тобой! Ведь ты такой еще малыш, — и Лэсли потрепал Яна по вихрам на голове.
— Тебе просто завидно, — парировал Ян, — а если серьезно, то я даже не уверен, что понимаю во что ввязался. Такую кашу заварил… на совет придут все кланы, все семьи… ужас…
— Не дрейфь, прорвемся, — подбодрил его Лэсли, — Твое дело — свидетельствовать о том, что ты видел и слышал.
— Да я сам уже не понимаю, что я видел. Вдруг я скажу что-нибудь не так.
— Если что, тебя никто ругать не будет, ты же всего на всего маленький мальчик, — улыбнулся Лэсли.
— Но-но! Я совершеннолетний! Мне уже 13 лет! — со смехом возразил Ян.
Тим с Софией увлеченно играли в шахматы. София держалась изо всех сил, но Тим уже «сожрал» ее ладью, и коня, и три пешки, и вот уже он подбирается к ферзю… Джон и Анна отдыхали, глядя на пляшущие языки пламени. Анна сидела, склонив голову на плечо мужа, который тихо шептал ей что-то на ухо.
Наконец, из своей комнаты вышла Адель.
— Добрый вечер, — сказала она, оглядев собравшихся. Ее внимание тут же привлёк новый обитатель дома — она впервые видела Лэсли.
— Добрый вечер, Адель, — ответили Джон и Анна.
Лэсли пристально всматривался в незнакомое лицо. Девушка понравилась ему, он почувствовал, как от нее исходит какая-то удивительно теплая волна.
— И вам вечер добрый, — проговорил он.
Адель устроилась на мягких разноцветных подушках, брошенных прямо на пол у камина. Задумчиво глядя на дрожащее пламя, она вдруг поёжилась, как от холода, хотя у камина было очень тепло, и произнесла:
— Вы знаете, я все думаю, думаю. Никак у меня из головы не выходит это.