— Что будем делать? — спросил Лэсли.
— Насколько я вижу, другой дороги все равно нет, — ответила Адель. Ее слова звучали глухо сквозь маленькие дырочки закрывающей ее лицо маски, — не подниматься же нам назад!
Погода вдруг резко изменилась, как это часто бывает высоко в горах. Подул резкий ветер, подгоняющий тяжелые облака, на горы стал спускаться туман. Сквозь начинавшуюся пургу внизу по склону они разглядели силуэты людей, значит, проехать здесь все-таки было можно. Им ничего не оставалось, как рискнуть.
Они начали спуск. Погода быстро портилась, надо было торопиться. Постепенно гора становилась все круче, и когда они спустились до того места, где видели лыжников, склон стал практически отвесным. Снег был жесткий, смерзшийся в ледяную массу, ехать приходилось строго на кантах лыж, любая ошибка грозила неминуемой бедой.
— А если пешком? — спросил Ян, он не был уверен, что сможет благополучно съехать с такой крутой горы, скольжение здесь было подобно падению, надо было обладать большим мастерством, чтобы удержаться кантом за снег под таким углом. Ветер усиливался, чтобы быть услышанным, приходилось буквально кричать. Слова улетали прочь, едва сорвавшись с губ, их уносил ветер.
— Не вариант, — прокричал в ответ Лэсли, прикрываясь рукой от летящего в лицо снега — снег очень глубокий, ты просто провалишься по пояс, потом не выберешься, еще и в ботинках этих, — он постучал лыжной палкой по массивным ботинкам Яна, — Надо попробовать ехать — широкими дугами, проскальзывая вниз, как бы сгребая снег со склона. Сможешь? Я поеду вперед и буду ждать вас чуть ниже. Если разгонишься сильно, Ян, тормози в меня. Я удержу. Адель, ты поедешь последней, если Ян упадет, тебе будет удобнее подъехать, помочь ему.
— Хорошо, — закивала головой Адель. Ее лицо, укрытое черной маской, было защищено от вьюги, но говорить что-либо было абсолютно бесполезно.
Лэсли длинной дугой соскользнул по диагонали под небольшим углом метров на тридцать и стал ждать. Ян попробовал пустить лыжи под легким углом вниз, чтобы просто сползти по склону, сгребая кантом снег. Сначала у него это получалось неплохо, но потом носы лыж вдруг почувствовали пустоту под собой и ухнули прямо в нее: он понесся вперед, резко набирая скорость. Лэсли понял, что его брат не сможет ни повернуть, ни затормозить, и кинулся ему наперерез. Собрав все свои силы, он принял удар. В ту же минуту снег под ними огромным пластом тронулся с места. Они стали оседать вниз, увлекаемые лавиной, которая лишь набирала скорость, разрастаясь и поднимая настоящую снежную бурю.
Ян вцепился в Лэсли мертвой хваткой, не видя ничего вокруг себя в белом облаке снега. Лыжи давно отстегнулись и улетели куда-то. У Лэсли в голове пульсировала лишь одна мысль — зацепиться, за что угодно зацепиться, за камень, выступ, хоть что-нибудь… Их развернуло вниз головой по склону, и они скользили, с каждой секундой все ближе и ближе приближаясь к пропасти.
Вдруг Лэсли осознал, что держит в руках какой-то предмет: оказывается, в одной руке у него зажата лыжная палка! Была ли она там или появилась каким-то чудесным образом — рассуждать было некогда. Он схватил палку покрепче и, что было силы, воткнул ее в снег, как ледоруб, стараясь зарубиться как можно глубже и затормозить, на худой конец, хотя бы замедлить скорость падения. От рывка его подбросило и развернуло, что тут же отозвалось резкой болью в плече. Они еще какое-то время сползали вниз, увлекаемые толщей снега, но потом все остановилось. Облако снега улеглось, гром отгремел где-то внизу, снова стало тихо, а они вдвоем продолжали лежать на горе, вцепившись друг в друга и в лыжную палку.
— Ты живой? — спросил Лэсли.
— Кажется да, — ответил Ян.
— Это все она, — и Лэсли поцеловал счастливую палку, — родная, как ты только попалась мне, ума не приложу.
— Удивительно, расскажи мне кто, что я попаду в такую мясорубку и не получу ни одной царапины — не поверил бы, — заключил Ян, — А где Адель?
Немая тишина повисла над склоном. Лэсли посмотрел наверх — Адель на склоне не было.
Надо было как-то выбираться и постараться найти ее. Они поползли в сторону, стараясь добраться до твердой почвы, туда, где не прошла лавина. Пару раз Ян пробовал встать — ноги тут же на всю их длину проваливались в снежную глубину, а доставать их оттуда стоило невероятного труда. Достанешь одну ногу, а другая уходит еще глубже, и вот, ты уже по пояс барахтаешься в снегу, пытаясь вылезти или хотя бы лечь на него плашмя, а он осыпается и подминается под тобой, и ты зарываешься все глубже и глубже…
— Янчик, не дрыгайся, умоляю, я тебя подтяну, — Лэсли протянул Яну счастливую палку и, упершись ногами, вытащил брата на ровное место. Они отдышались, лежа на спине, глядя в бескрайнюю даль неба. Вдруг Ян заметил орла, парящего в вышине.