А вообще, проверка — штука нужная, на самом деле. И вовсе не для "ломки" прибывших. Равно как и спарринги с профессиональными инструкторами не несут в себе цели покалечить, а лишь понять кто ты и чего можно ожидать от тебя в будущем.
По крайней мере, я очень надеюсь, что это именно она.
И место к тому вполне удобное — здоровенный ангар бывшего механического завода, ныне используемый для починки бронетехники. От города, некогда носившего имя Чусовой, осталось не так много — привокзальный район, станция, вновь пристроенный порт, да несколько производств, на территории одного из которых мы сейчас и находимся. Да и "осталось" — громко сказано. Скорее, восстановлено. Остальные руины никто и трогать не стал, лишь разровняли ту местность, что считали необходимой для наблюдения за подступами, да и все на том. Ну еще и ориентиры для минометчиков и "марксманов" оставили. Чтобы работать по незваным гостям удобнее было.
— Не на этом! — Фыркнула милая девочка Лена, указывая на предложенную ей "пятидесятку".
За те несколько минут, за которые у нас была возможность оценить его состояние, прежде чем прибежал дедок-прапорщик с какой-то описью, стало ясно: завестись машина, может, и заведется, но сколько отработает — никто не скажет. По своей части Терская заметила неисправные или некомплектные приборы наведения, наблюдения… И много чего еще. Лично я отметил гашеный практически в хлам двигатель. То еще удовольствие с таким возиться. Нет, если бы машину планировалось использовать с платформы в качестве постоянной огневой точки, и слова бы никто не сказал (при условии целостности остальных систем!), но в нашем случае ерунда какая-то оказалась.
Короче, общий вывод: гроб. Бронированный. Гарантированный. Несколько помпезный. Но никак не боевая единица.
Хотя выглядел танк очень даже неплохо. Надраенный, холеный, блестящий (?!!). Словно его кто с зубной щеткой начищал к нашему прибытию. Жаль, правда, что внутри он не заслуживал большей оценки, чем "труха"!
— И что тебе не нравится? — Усмехнулся крепыш средних лет в выцветшем полевом камуфляже, вставший за плечом прапорщика.
Фактически он "отзеркалил" мою позицию по отношению к Терской. Да и появился как-то "вдруг". Я его в последний момент срисовал. А это о чем-то да говорило. Как и общая моторика разросшегося и довольного собой кота. Создавалось не очень приятное ощущение, что он нас как опасность в принципе не представляет. А это, знаете ли, обидно!
Кстати, и часть ребяток в форме без опознавательных знаков начала движение. Не бросились они сразу в глаза на фоне крепышей. А вот как только началась "перегруппировка", сразу стала ясно "кто есть ху". Вот только ситуацию это осложняло куда более как. Другая у них моторика была. Нет, не хуже. Просто иная. Зато на "складских", как минимум, парочка из них, перестала походить совершенно точно.
— Бери, что дают! — Сурово насупился дедок, глядя на блондинку. — И иди себе. Тут знаешь, сколько таких же?
Лена и с места не сдвинулась. Но и отвечать не спешила, явно прикидывая ситуацию с разных точек зрения. Я бы тоже прикинул. С учетом того, что лучшая точка зрения на таких зажравшихся тыловиков — оптический прицел.
— И сколько? — Насмешливо бросил я, давая время девушке собраться с мыслью. — Очередей не вижу!
Старик насупился. Действительно, кроме нас и "зрителей" никто по режимному объекту сегодня шляться особо не спешил. Нет, возможно, в закрытой части ангара (примерно девяносто девять из ста, от доступной для нас площади) и ходят толпами "туристы", но в зоне смотровой площадки я что-то ажиотажа не наблюдаю.
— То есть, ты собираешься… Отказаться от прохождения практики? — Поинтересовался все тот же боец из-за спины прапорщика с тонкой ухмылкой.
Вот не надо ему улыбаться. Вообще. Стоило двинуться мимическим мышцам, как стал ясно виден шрам через все лицо. Да и характерные ожоги на правой стороне лица… Вполне вероятно, что ему доводилось гореть в танке… Или бронепоезде.
А вот несет глупости. Я просто зачислю в свой рапорт о прохождении практики не службу в команде подвижного состава, а сотрудничество с соответствующими органами. А целью нашего здесь нахождения станет не война с "дикими", а работа с расхитителями имущества Родины. Дезинфекция от вредителей — дело тоже нужное и важное.
— Я не буду расписываться в акте приемки данной машины. — Твердо заявила Терская.
Правильно. Не хрен. А то зашибись придумали, курсантам негодную технику списывать под видом учебной. Слухи, конечно, о таком ходили. Но сложно было поверить, что столь тлетворному влиянию подверглись и элитные железнодорожные войска. Тут даже довольствие было выше раза в три по сравнению с другими "коллегами". Но и за ошибки спрашивали куда строже. Вплоть до усекновения главы в особо веселых случаях.
— В таком случае, до дальнейшего прохождения практики вы допущены не будете, — пожал плечами шрамированный дядька. — Все. Вдесятером.
Экипаж Терской особо не напугался. Только Марат традиционно насупился. Но как-то зло. Без испуга. Мои же вообще с места не сдвинулись, радуя "зрителей" пустыми лицами. Туповатых солдафонов отыгрывать умели все. Очень, кстати, интересная "масочка". Многих проблем в жизни помогает избежать.
Тут уж мне пришлось сделать шаг вперед.
— Никто не будет расписываться за данную кучу хлама. — Сообщил я.
— А ты?.. — Поинтересовался дядька, явно предлагая представиться.
Мужик нахмурился. Я усмехнулся. Мысленно. До мехвода Терской ему явно далеко.
— А я. — Подтвердил, как ни странно я.
Тем мысль свою и закончил. Но на вопрос не ответил. А с чего бы вдруг?
— Ты вообще знаешь кто я такой? — С интересом в голосе поинтересовался "защитник" прапорщика.
От такой классической "мульки" у меня чуть зубы не свело. Вполне себе достойное господина Данилы-Чтоб-Его-Петровича высказывание.
— Мне все равно, кто ты такой, — почти честно заявил я.- На форме отсутствуют знаки различия, а сам ты не представился.
Так что по всем правилам я могу данного господина просто послать. Куда подальше. И даже не особо беспокоиться о том как он там добрался в будущем.
Вот только к такому "повышению ставок" нужно подходить постепенно и с осторожностью. Лишь идиот лупит с плеча всем что имеет как дубиной. Есть такое замечательное выражение: умеешь считать до десяти — остановись на пяти. Мы пока едва-едва перешагнули отметку "два", только подбираясь к следующей цифре.
— Хамишь, парниша. — Усмехнулся старик.
— Всего лишь поступаю согласно Устава ВС РИ, — покачал головой я. — Вы, прапорщик, требуете ответа от старшего по званию, — а курсанты Академии, напомню для забывчивых, приравниваются к офицерам. — Не представившись при том. Так же на лицо явное нарушение должностных инструкций. Вы пытаетесь подсунуть нам заведомо неисправную технику. Так что да, сейчас мы выйдем отсюда. Все вместе. И отправимся в органы военной прокуратуры, а после и в ДВКР.
— Полагаешь, что у "контриков" дел нет, кроме как со всякими кадетами якшаться? — Усмехнулся дядька.
Перспективой он не был впечатлен от слова совсем. Вполне допускаю, что я не первый грожу ему всякими-разными карами. Да вот только никто, похоже, так и не озаботился довести свои угрозы до конца.
А что до его сомнений… Ну, тут ведь вопрос в том, как именно поставить вопрос.
— Полагаю, что военную контрразведку может заинтересовать вопрос "А куда подевалась ИСПРАВНАЯ техника?". Она ведь наверняка числится на вашем балансе… Да и вопрос сознательного подрыва боеспособности команды бепо… Да, думаю, что это им будет вполне интересно.
— Ааааа… — Протянул Шрам с нескрываемым презрением. — Стучать пойдешь?
Я аж поперхнулся. И даже не знаю от чего больше: столь топорной манипуляции или того… Что от наших людей прямо таки повеяло смущением.
Оооох… Все-таки повезло мне с Семьей. Нашлось кому объяснить с раннего детства один простой факт. Тебя "тащат" в чуждую тебе "повесточку" пока это выгодно твоему противнику. "Ты че, баба, что ли?", — спрашивает здоровяк, едва ты спокойно сообщаешь, что об этом инциденте сообщишь родителям. При этом, буквально несколько минут назад все "правила и понятия" ничуть не мешали бить им в тебя втроем. "Да тебя все "чморить" будут!", — поддерживает главаря второй дуболом, с удовольствием наблюдая, как ты размазываешь по лицу кровавые сопли. И да… Тогда я промолчал. Дядька Игорь узнал о том случайно. Не припомню случая, чтобы мне доставалось сильнее.