Югетта причиняла себе столько хлопот не из голой корысти. Большинство женщин пестуют своих мужей либо ради их карьеры, либо ради продления рода, и по этой причине брак превращается в коммерческое предприятие или в конный завод. Брак Югетты напоминал именно скаковую конюшню, где лошадь чистых кровей выращивают только ради спортивных достижений. Разумеется, Югетта не пренебрегала доходами, которые приносили Жан-Жаку его заслуги, и она хотела бы иметь детей, если бы уход за таким мужем-люкс не был столь трудоемкой и всепоглощающей обязанностью, но трудилась она во имя славы, как художник, и именно это делало ее в моих глазах такой соблазнительной.
Теперь я понимал, чем были вызваны ее упреки в карьеризме, брошенные мне еще в Оссгоре, и иногда даже задавал себе вопрос, достоин ли я Югетты. Я выходил из себя, видя, что она не ревнует меня к Сильвии. Небольшая толика ревности польстила бы мне, пришпорила бы меня, но я был введен в заблуждение ее первой реакцией после моего возвращения во Францию: она судила о мужчине по его аллюру на ипподроме, а вторичное завоевание Сильвии не было, по ее мнению, таким уж блистательным финишем. Почуяв во мне темперамент скотовода, она довольствовалась тем, что по-товарищески указала мне на трудную, но выгодную сделку. И с той минуты следила за моими успехами у Сильвии с чисто, так сказать, спортивным интересом, лишенным всякой страсти. Она ничего не имела против того, чтобы я выращивал поголовье, но не хотела выпустить меня из своей конюшни.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
в которой я раскрываю карты
Вероятно, читателя несколько удивит тот факт, что я до сих пор еще ничего не рассказал ни о полковнике Питуите, ни о Бюро синтеза и изысканий. Истины ради должен признаться, что я не сохранил об этом учреждении сколько-нибудь ярких воспоминаний. Бюро состояло из двух отделов. Один из них - отдел синтеза-занимался тем, что стремился свести содержание руководств по военному делу различных стран к четырем или пяти наиболее характерным фразам, которые, в свою. очередь, следовало свести к единой формуле, содержащей в себе всю квинтэссенцию военной премудрости. Литуит считал, что этой формулой станет "смирно", но кое-кто из его сотрудников склонялся скорее к "вольно". По этому поводу среди работников отдела часто возникали живейшие споры. Я лично придерживаюсь мнения, что и те и другие ошибались. Все происходящее давало мне основания полагать, что формула будет звучать следующим образом: "Отставить!"
Я входил в состав бригады ученых, работавших в отделе изысканий, основной задачей которой было переписать все имевшиеся на французском языке военные тексты в условном наклонении. Что и говорить, работа неблагодарная, но я в душе находил ей оправдание. Я рассчитывал снискать расположение армии, которой в будущих своих планах отводил немаловажную роль. К тому же я питал к армии и питаю поныне подлинное уважение. Разумеется, ее военное значение в настоящее время сведено к нулю, и никому в голову не придет использовать ее на поле брани. Но зато она по-прежнему обладает немалым политическим престижем и безграничным административным могуществом. Одна только мысль о том, что обыкновенный реактивный самолет сжигает за несколько режимных полетов один госпиталь, три лицея или десять школ, и впрямь может внушить уважение даже самым отъявленным скептикам. "Закрыто по случаю отпуска", объявленное ректором учебного заведения, сборщиком налогов и министерством социального обеспечения, кажется налогоплательщику незаслуженно досадной привилегией первых, тогда как откровенные военные действия являются священным правом, оспаривать которое осмеливаются лишь заклятые враги отчизны. Короче, когда уже совсем нет денег, для армии они еще найдутся, когда все двери закрыты, открыть их - под силу только. военным. Я знавал одного начальника канцелярии, который был оштрафован за то, что поставил свою машину у порога собственного дома рядом с машиной генерала, приехавшего к нему в гости, а для последнего это происшествие кончилось только тем, что постовой полицейский ему козырнул.
Питуит в отличие от Галипа и Пелюша был просто дураком. Я очень скоро изучил все его причуды. Он не одобрял двух вещей: замену винтовки модели 1936 года винтовкой системы Лебель и упразднение портупеи на офицерском кителе. Зато он высоко оценивал введение галунов на погонах и так как приписывал эту реформу влиянию Свободных французских сил в 1945-м, то был не лишен некоего простодушного голлизма, что было по вкусу гражданским властям, но производило обратное впечатление на его военное начальство. Человек недальновидный, он дивился тому, что до сих пор не произведен в генералы.
С моей помощью он все же стал генералом. Я подал ему мысль поручить отделу изысканий изучение закона Паркинсона и возможности применения его во французской армии. Норткот Паркинсон, английский специалист по административной социологии, изучал закон увеличения штата в управлениях британского Адмиралтейства. Он доказал, что число работников, используемых Адмиралтейством, обратно пропорционально тоннажу морского флота: чем меньше кораблей в море, тем больше народу в канцеляриях. Я позволил себе высказать предположение, что закон Паркинсона в применении к Франции можно сформулировать следующим образом: рост военных расходов обратно пропорционален квадратному корню поверхности территории, подлежащей обороне. Иначе говоря, чем меньше у нас территорий, тем дороже обходится их защита. Прельщенные этой теорией, Питуит и его подчиненные тотчас же взялись за проверку. Один молодой лейтенант, только что окончивший Политехническое училище, доказал, что если бы удалось свести территорию страны до размеров королевских владений в эпоху первых Капетингов, то военный бюджет Франции превысил бы бюджет СССР. Другой лейтенант-на сей раз офицер запаса,-работавший налоговым инспектором, возразил, что столь малая территория не в состоянии поставлять налоги, требуемые таким бюджетом. Тогда Braintrust [Мозговой трест (англ.)] Питуита разработал ставшую ныне классической теорию геофинансового равновесия обороны. По этой доктрине в точке пересечения нисходящей кривой квадратных километров с восходящей кривой миллиардов военного бюджета, существует характерная для каждой страны точка равновесия, широко известная под названием "точка Питуита" (сокращенно "ТП"), где оптимальной поверхности площади соответствует также оптимальный военный бюджет: в одном случае следует сократить численность армии, в другом - урезать территорию.