К сожалению, все это требовало времени, а мне необходимо было действовать срочно, чтобы опередить своих противников. Лучше всего было бы организовать, и как можно скорей, симпозиум в ЮНЕСКО. Основное его направление уже созрело в моем уме. Этот симпозиум заставит позабыть о встрече в Руаомоне, и уж на сей раз я постараюсь, чтобы Ланьо не принимал в нем участия.
- ЮНЕСКО?-воскликнул Бреаль.-Что ж, идея неплохая! Ваш друг Больдюк только что назначен постоянным представителем Польдавии в ЮНЕСКО. Он приезжает на следующей неделе.
- Значит, он уже не ректор?
- Нет. После падения Освободителя он считался вождем социалистов-интимистов, которые провалились на последних выборах. Новый президент счел за благо отстранить его от дел. Классический случай.
Все это было неожиданной удачей. Больдюк, безусловно, будет в восторге оттого, что получит в изгнании возможность выдвинуться.
Со своей стороны, обратившись к нему с просьбой стать ведущей фигурой на симпозиуме и крестным отцом литератрона, я лишь расплачусь с ним за все, что он когда-то сделал для меня, и эта мысль была бальзамом для моей совести.
- Мне хотелось бы взяться за дело как можно скорее, - сказал я.
- Если вам нужны деньги, то рассчитывать на ЮНЕСКО я вам не советую. Оно утверждает финансовые планы на пять-шесть лет вперед. Но ведь вы располагаете миллионами Кромлека.
- Пока еще я ими не распоряжаюсь, и к тому же мне не улыбается быть ему обязанным.
- Тогда надо найти другого вкладчика.
- Я подумал о Фермижье.
- Почему бы и нет?! Через Больдюка вы заручитесь поддержкой польдавцев. Со своей стороны, я обещаю вам повлиять на Рателя, чтобы он подключил к делу государственную французскую комиссию.
- Не забудьте о Вертишу, - напомнила Югетта.
- Ни в коем случае! Этот симпозиум рисуется мне в виде двух пленарных заседаний: одно в начале, другое в конце, а вся остальная работа распределяется по трем комиссиям: "Литератроника и убеждение", возглавляемая Кромлеком, "Литератроника и культура" - это для Вертишу, и "Литератроника и оборона" под началом военных...
- Необходимо, - прервал меня Бреаль, - подыскать еще что-нибудь для афро-азиатов. В ЮНЕСКО это котируется. Что вы скажете, например, о такой комиссии, как "Литератроника и деколонизация"? Пойдет?
- Мы еще не знаем всех возможностей литератрона, - осмотрительно сказал я, - но попробовать можно.
- Что касается даты, советую вам назначить симпозиум на конец января. Театральный сезон в самом разгаре, все весенние модели уже готовы и начинают демонстрироваться. Министры будут валом валить. Это как раз та пора, когда их жены любят прокатиться в Париж.
Когда я распрощался с Бреалем, Югетта проводила меня до дверей.
- Что ты намерен предпринять до симпозиума, чтобы обезвредить Ланьо?
- У меня Про запас имеются два или три хода, в частности демонстрация эффективности литератрона в избирательной кампании, что должно соблазнить Кромлека.
- Этого недостаточно. Нужно окончательно подкосить репутацию Ланьо с точки зрения политической, и тут одной подписи под манифестом мало, надо придумать что-то другое. Пусти в ход наиболее действенные средства.
- Какие?
- А что ты собираешься делать с Сильвией? Фермижье отправил Конта в Индонезию за репортажем о вулканах. Она свободна. Брось ее в объятия Ланьо. Если она такая ловкая, как ты утверждаешь, ей не понадобится и месяца, чтобы его скомпрометировать.
- Ты думаешь? Клиент не из легких.
- Может быть, хочешь, чтобы я им занялась?
- Ты? Да ты с ума сошла!
- А почему, скажи на милость, Сильвия, а не я? Боишься, что я ему не понравлюсь?
- Я этого не сказал.
- А мне он нравится. Особенно потому, что способен побить тебя в этой игре.
- Югетта!
Она захлопнула дверь перед самым моим носом.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
в которой литератроника подвергается испытанию
Когда я сказал Югетте, что намерен продемонстрировать действия литератрона в ходе выборной кампании, это не было пустым бахвальством. Такой проект и в самом деле существовал. Родился он в лаборатории в Нейи во время одного из brainstorming sessions, что являлось излюбленной формой деятельности механориториков Высшего педагогического училища инженеров-риториков. Проект этот был основан на дорогой моему сердцу рабочей гипотезе, а именно: для каждого человека его представление о собственной персоне является образцом совершенства. Итак, сознательно или подсознательно принимаешь из чужих творений лишь те, в которых видишь себя таким, каким сам себя представляешь, и лишь те слова звучат для тебя убедительно, которые, по твоему мнению, ты сам мог бы произнести. Важнее всего было проверить, можно ли на моем литервтроне осуществить идею, подсказанную мне в свое время президентом Синдиката жюри по литературным премиям. Проект же составления речей избирателей и избираемых был делом второстепенным.
Литератрон был еще не полностью укомплектован, речь шла лишь об одной операции. Если не считать кодировки, большую часть материала пришлось бы разбирать и сортировать вручную, ибо механизмы могли вступать в действие только в конечных фазах эксплуатации. К тому же пришлось прибегать для наиболее длительных и особо трудных манипуляций к помощи электронного оператора ИБМ. Но значение имел только конечный результат. Никто не интересовался ни стоимостью, ни сроками подготовительных работ. Я хотел только одного - иметь возможность прийти к Кромлеку и сказать ему: "Господин министр, вот избирательный округ. Укажите мне желательного кандидата, и я вам его изберу".
Рассчитывая на эффект неожиданности, я просил Буссинго не слишком разглашать наш замысел. Особенно теперь необходимо было хранить строжайшую тайну. И главное, Гедеон Денье должен был узнать о наших опытах только в последнюю минуту. Я поделился своими соображениями с Буссинго, который тотчас же согласился со мной. Буссинго тоже достаточно раздражало высокомерное поведение его бывшего ученика и то, как он вел себя при Кромлеке. Этот феодал от науки не мог допустить, чтобы вассалы свергли сюзерена. Таким образом, полнейшее молчание стало законом в Нейи, а сам проект был зашифрован под названием "Операция Нарцисс".