– Положим, оно достаточно хорошо, лучшего я и не заслужил; спрашивается, кто меня довёл до такого падения, когда я стоял так высоко? Я же сам. Я не виню вас, джентльмены, нет! Никого я не виню. Я всё это заслужил сам. Пусть холодный свет карает меня; одно я знаю – где-нибудь найдётся для меня могила! Свет может поступать со мной по-прежнему, может отнять у меня всё – любимых людей, богатство, счастье, – но этого уже не отнимет! В один прекрасный день я лягу в эту могилу, позабуду всё, и моё бедное, разбитое сердце наконец успокоится!
Говоря это, он продолжал вытирать себе тряпкой глаза.
– Чёрт побери твоё бедное, разбитое сердце! – отвечал лысый. – Чего ты с ним носишься, какая нам нужда до твоего бедного сердца? Мы ведь ни в чём не повинны!
– Знаю, что не повинны. Я и не виню вас, джентльмены. Я сам упал так низко. По справедливости я должен страдать, – я и не ропщу.
– Откуда ты упал, с чего упал?
– Ах, вы мне не поверите! Свет никогда не верит. Бог с ним! Тайна моего рождения…
– Тайна твоего рождения? Ты хочешь сказать, что…
– Джентльмены, – начал молодой торжественно, – я открою вам эту тайну. Я чувствую, что могу довериться вам… Я по рождению – герцог!
Джим вытаращил глаза, да и я тоже. Но лысый возразил:
– Полно, какие враки!
– Нет, это сущая правда! Мой дед, старший сын герцога Бриджуотерского, бежал в Америку в конце прошлого столетия, чтобы подышать чистым воздухом свободы! Здесь он женился, потом вскоре умер, оставив сына. Около того времени умер его собственный отец в Англии, и второй сын герцога завладел титулом и поместьями, а малолетний настоящий законный наследник остался в неизвестности. Я – прямой наследник этого ребёнка, я, по праву рождения, – герцог Бриджуотер! И вот я здесь, покинутый, брошенный, оторванный от своих поместий, гонимый людьми, презираемый холодным светом, оборванный, усталый, с истощённым сердцем, униженный до того, что попал в общество мошенников на каком-то плоту…
Джим очень жалел его, и я тоже. Мы старались как-нибудь утешить бедняжку, но он отвечал, что это бесполезно, – ничто уже не утешит его! А вот если бы мы согласились признать его титул, то это было бы ему приятнее всего. Мы отвечали, что готовы признать, если он нам скажет, как это сделать. Он объяснил, что мы должны ему кланяться, когда он заговорит с нами, называть его «ваша светлость», «милорд»; он не прочь даже, чтобы его называли просто «Бриджуотер», – это уже есть титул, а не имя. Один из нас должен служить ему за обедом и делать для него всё, что он прикажет.
Ну что же, все это было не трудно, и мы в точности исполняли, что он просил. Во время обеда Джим стоял возле, прислуживая ему, и говорил: «Ваша милость, не угодно ли того, или этого?..» и тому подобное, а он был очень доволен.
Но старик совсем притих, не говорил ни слова и, казалось, был не очень-то доволен ухаживанием за герцогом. Он как будто что-то обдумывал. И вот после обеда он начал так:
– А знаешь ли, Бриджуотер, я очень скорблю о тебе, но не ты один имеешь такое горе на душе…
– В самом деле?
– Нет, не одного тебя свергли незаконно и лишили высокого положения.
– Увы!..
– Не у тебя одного есть тайна… – При этом старик принялся горько плакать.
– Постой! Что ты хочешь сказать?
– Бриджуотер, могу я довериться тебе? – продолжал старик, всхлипывая.
– До самой могилы! – Герцог схватил его за руку и стал трясти её. – Открой мне тайну своего рождения, говори!
– Бриджуотер… я сын короля.
На этот раз Джим и я ещё пуще вытаращили глаза.
– Кто такой?! – переспросил герцог.
– Да, друг мой, это святая истина, – ты видишь перед собой в эту минуту бедного, пропавшего дофина, Людовика Семнадцатого, сына Людовика Шестнадцатого и Марии-Антуанетты![9]
– Ты! В твои-то годы! Ну уж нет, извини! Скорее, может быть, ты покойный Карл Великий, тебе шестьсот или семьсот лет, по меньшей мере!
– А всё горе сделало, Бриджуотер, горе! От горя поседели эти волосы, от горя образовалась эта преждевременная лысина! Да, джентльмены, вы видите перед собой, в лохмотьях и в нищете, странствующего, изгнанного, оскорблённого и страдающего, но законного короля Франции!
Ну и пошёл так реветь и убиваться, что мы с Джимом не знали, что и делать, до того он нас разжалобил, – вместе с тем мы были рады и гордились тем, что он попал к нам. Мы начали за ним ухаживать, точь-в-точь как раньше за герцогом, и старались всячески утешить его. Но он говорил, что всё это напрасно, одна смерть может успокоить его, хотя, прибавил он, временно он чувствует себя как будто легче и лучше, если видит, что люди оказывают ему почтение, сообразно с его высоким саном: например, преклоняют колено, говоря с ним, называют его «ваше величество», прислуживают ему за столом и не садятся в его присутствии, пока он не разрешит.
9
Людовик XVI правил Францией в 1774–1792 годах. Был свергнут и казнён в 1793 году. Его сын, наследный принц Шарль (Людовик XVII, 1785–1795) не царствовал. Он был арестован якобинцами и умер от болезни в тюрьме. После Реставрации (1815) его останки безуспешно искали. Людовик XVIII – король из династии Бурбонов – правил Францией в 1814–1815 и в 1815–1824 годах. Занял престол после падения Наполеона.