Князь Курбский от царского гневабежал,С ним Васька Шибанов,стремянный.Дороден был князь. Конь измученныйпал.Как быть среди ночи туманной?Но рабскую верность Шибанов храня,Свого отдает воеводе коня:«Скачи, князь, до вражьего стану,Авось я пешой не отстану».
И князь доскакал. Под литовскимшатромОпальный сидит воевода,Стоят в изумленье литовцы кругом,Без шапок толпятся у входа,Всяк русскому витязю честь воздает;Недаром дивится литовскийнарод,И ходят их головы кругом:«Князь Курбский нам сделалсядругом».
Но князя не радует новая честь,Исполнен он желчи и злобы;Готовится Курбский царю перечестьДуши оскорбленной зазнобы:«Что долго в себе я таю и ношу,То все я пространно к царюнапишу,Скажу напрямик, без изгиба,За все его ласки спасибо».
И пишет боярин всю ночь напролет,Перо его местию дышит,Прочтет, улыбнется, и снова прочтет,И снова без отдыха пишет,И злыми словами язвит он царя,И вот уж, когда занялася заря,Поспело ему на отрадуПослание, полное яду.
Но кто ж дерзновенные князя словаОтвезть Иоанну возьмется?Кому не люба на плечах голова,Чье сердце в груди несожмется?Невольно сомненья на князя нашли…Вдруг входит Шибанов в потуи в пыли:«Князь, служба моя не нужна ли?Вишь, наши меня не догнали?»
И в радости князь посылает раба,Торопит его в нетерпенье:«Ты телом здоров, и душа не слаба,А вот и рубли в награжденье!»Шибанов в ответ господину: «Добро!Тебе здесь нужнее твое серебро,А я передам и за мукиПисьмо твое в царские руки».
Звон медный несется, гудит надМосквой;Царь в смирной одеждетрезвонит;Зовет ли обратно он прежний покойИль совесть навеки хоронит?Но часто и мерно он в колокол бьет,И звону внимает московскийнарод,И молится, полный боязни,Чтоб день миновался без казни.
В ответ властелину гудят терема,Звонит с ним и Вяземскийлютый,Звонит всей опрични кромешная тьма,И Васька Грязной, и Малюта,И тут же, гордяся своею красой,С девичьей улыбкой, с змеинойдушой,Любимец звонит Иоаннов,Отверженный Богом Басманов.
Царь кончил; на жезл опираясь, идет,И с ним всех окольных собранье.Вдруг едет гонец, раздвигает народ,Над шапкою держит посланье.И спрянул с коня он поспешно долой,К царю Иоанну подходит пешойИ молвит ему, не бледнея:«От Курбского князя Андрея!»И очи царя загорелися вдруг:«Ко мне? От злодея лихого?Читайте же, дьяки, читайте мне вслухПосланье от слова до слова!Подай сюда грамоту, дерзкий гонец!»И в ногу Шибанова острый конецЖезла своего он вонзает,Налег на костыль – и внимает:
«Царю, прославляему древле от всех,Но тонущу в сквернах обильных!Ответствуй, безумный, каких радигрехПобил еси добрых и сильных?Ответствуй, не ими ль, средь тяжкойвойны,Без счета твердыни враговсражены?Не их ли ты мужеством славен?И кто им бысть верностью равен?
Безумный! Иль мнишись бессмертнеенас,В небытную ересь прельщенный?Внимай же! Приидет возмездия час,Писанием нам предреченный,И аз, иже кровь в непрестанных бояхЗа тя, аки воду, лиях и лиях,С тобой пред судьею предстану!» —Так Курбский писал к Иоанну.
Шибанов молчал. Из пронзенной ногиКровь алым струилася током,И царь на спокойное око слугиВзирал испытующим оком.Стоял неподвижно опричников ряд;Был мрачен владыки загадочныйвзгляд,Как будто исполнен печали;И все в ожиданье молчали.
И молвил так царь: «Да, боярин твойправ,И нет уж мне жизни отрадной,Кровь добрых и сильных ногамипоправ,Я пес недостойный и смрадный!Гонец, ты не раб, но товарищ и друг,И много, знать, верныху Курбского слуг,Что выдал тебя за бесценок!Ступай же с Малютойв застенок!»
Пытают и мучат гонца палачи,Друг к другу приходят на смену:«Товарищей Курбского ты уличи,Открой их собачью измену!»И царь вопрошает: «Ну что же гонец?Назвал ли он вора друзейнаконец?»«Царь, слово его все едино:Он славит свого господина!»
День меркнет, приходит ночная пора,Скрыпят у застенка ворота,Заплечные входят опять мастера,Опять зачалася работа.«Ну, что же, назвал ли злодеевгонец?»«Царь, близок ему уж приходитконец,Но слово его все едино,Он славит свого господина: