«Гюльнара! до сих пор я сам не знал,Что так бессилен и так низко пал;Сеид, мой враг, готовил гибель мнеВ открытой, хоть безжалостной войне;И я пришел на корабле своем,Чтобы разить разящего мечом;Мое оружье меч, а не кинжал,Я спящих никогда не убивал.И не для этого тебя я спас,Не дай о том мне пожалеть сейчас.Теперь прощай! Найди себе покой.Коротким будет сон последний мой!»
«Сон! сон! А завтра хлынет пот со лба,И будешь корчиться вокруг столба.Но взор мой не увидит муки той,И, если ты погибнешь, – я с тобой!Жизнь, ненависть, любовь мою, корсар, —Все на земле решает твой удар!Как без того бежим мы? Ведь СеидДогонит нас. И не отмщу обид…Всю молодость… ужасные года!Один удар сотрет их навсегда.Но если только меч ты признаешь,То женская рука подымет нож.Корсар! с удачей я вернусь сюда —Иль мы не встретимся уж никогда.И завтра солнце, в нашем встав краю,Увидит саван мой и казнь твою».
9
Исчезла прежде, чем ответил он,Но он следил за ней, воспламенен;И, цепи подобрав свои как мог,Чтобы, звеня, не путались у ног,Взволнован видом отпертых дверей,Он бросился в проход, спеша за ней.Мрак, повороты, и в ночной тишиНигде ни лампы, ни живой души.Вдруг сумеречный свет мелькнул сквозь тьму.Что обещает этот луч ему?Он наугад идет… вот холодокПредутренний ему лицо обжег.Он – в галерее… перед ним встает,Уже бледнея, звездный небосвод,Но он не смотрит даже – огонекВ покое дальнем взор его привлек.Туда спешит: из двери на негоСтруится свет, и больше ничего.Скользнула тень, во мраке неясна,Остановилась… дрогнула… Она!Но нет следов содеянного зла.«Она убить Сеида не смогла!..»Но взор ее, исполненный огня,Внезапно испугался света дня,Поток волос отбросила она,Лицо скрывавший, словно пелена,Как будто наклонялась перед темНад кем-то, кто ужасен был и нем.Он видит – чуть заметно и бледно,Ее рукой оставлено пятноНа лбу, где черная змеится бровь,Знак преступления – чужая кровь!
10
Он видел битвы… он в тюрьме скорбел,Угадывая страшный свой удел,Терпел соблазн и кару, был суровПод беспросветным бременем оковИ, зная бой, плененье и позор,Ни перед чем на свете до сих порТак не бледнел в ознобе ледяном,Как перед этим пурпурным пятном.Неясный знак, почти что ничего —Но вся краса исчезла для него!Он часто видел кровь, не дрогнув, – таБыла мужской рукою пролита.
11
«Все кончено! Он лишь вздохнул во сне…Он мертв… и дорого ты стоил мне.Теперь слова напрасны все… Прочь!., прочь!..Нас ждет баркас… уж миновала ночь…И пусть примкнет, кто предан мне и смел,К тем из твоих бойцов, кто уцелел.А мой поступок объясню потом,Когда от берега мы отойдем».
12
Ударила в ладоши – и скорейБегут и мавр[50] и грек, покорны ей.Они спешат с него оковы снять.Как ветер гор, свободен он опять,Но на душе смертельно тяжело,Как будто бремя уз туда легло.В молчании Гюльнарой подан знак,Открылась дверь, ведущая во мрак.Они спешат, и вот уж у их ногВолна ласкает золотой песок.Конрад – за ними. Равнодушен онК тому, обманут он или спасен.Он ко всему готов и терпелив,Как если бы паша еще был жив.
13
Играет ветер, паруса шуршат,И погрузился в прошлое Конрад.Внезапно вырос черной грудой скалМыс, где недавно якорь он бросал.С той ночи минули – так коротки! —Века злодейства, ужаса, тоски.Когда ж над мачтою утес навис,Закрыв лицо, его склонил он внизИ вспомнил все: Гонзальво, час борьбы,Свою победу, поворот судьбы.Но, грустью по возлюбленной томим,Он поднял взор – убийца перед ним!