Чтобы понять особенность и самобытность оригинальной русской литературы, оценить смелость, с которой русские книжники создавали произведения, «стоящие вне жанровых систем», такие, как «Слово о полку Игореве», «Поучение» Владимира Мономаха, «Моление» Даниила Заточника и подобные им, для всего этого необходимо познакомиться хотя бы с некоторыми образцами отдельных жанров переводной литературы.
Хроники. Интерес к прошлому Вселенной, истории других стран, к судьбам великих людей древности удовлетворялся переводами византийских хроник. Хроники эти начинали изложение событий от сотворения мира, пересказывали библейскую историю, приводили отдельные эпизоды из истории стран Востока, рассказывали о походах Александра Македонского, а затем об истории стран Ближнего Востока. Доведя повествование до последних десятилетий перед началом нашей эры, хронисты возвращались вспять и излагали древнейшую историю Рима, начиная от легендарных времен основания города. Остальную и, как правило, большую часть хроник занимало повествование о римских и византийских императорах. Завершались хроники описанием событий, современных их составлению.
Таким образом, хронисты создавали впечатление о непрерывности исторического процесса, о своеобразной «смене царств». Из переводов византийских хроник наибольшую известность на Руси в XI в. получили переводы «Хроники Георгия Амартола» и «Хроники Иоанна Малалы». Первая из них вместе с продолжением, сделанным еще на византийской почве, доводила повествование до середины Х в., вторая — до времени императора Юстиниана (527-565).
Пожалуй, одной из определяющих черт композиции хроник являлось их стремление к исчерпывающей полноте династического ряда. Эта черта характерна и для библейских книг (где следуют длинные перечни родословных), и для средневековых хроник, и для исторического эпоса.[15] В рассматриваемых нами хрониках перечислены все римские императоры и все византийские императоры, хотя, сведения о некоторых из них ограничивались только указанием на продолжительность их царствования или сообщением об обстоятельствах их воцарения, свержения или смерти.
Эти династические перечни прерываются время от времени сюжетными эпизодами. Это сведения историко-церковного характера, занимательные рассказы о судьбе исторических деятелей, о чудесных явлениях природы — знамениях. Лишь в изложении истории Византии появляется относительно подробное описание политической жизни страны.
Сочетание династических перечней и сюжетных рассказов сохранили и русские книжники, создавшие на основе пространных греческих хроник свой краткий хронографический свод, именовавшийся предположительно «Хронографом по великому изложению».
«Александрия». Огромной популярностью пользовался в Древней Руси роман об Александре Македонском, так называемая «Александрия». Это было не исторически достоверное описание жизни и деяний прославленного полководца, а типичный эллинистический роман приключений.[16] Так, Александр, вопреки действительности, объявляется сыном бывшего египетского царя и чародея Нектонава, а не сыном македонского царя Филиппа; рождение героя сопровождается небесными знамениями. Александру приписываются походы, завоевания и путешествия, о которых мы не знаем из исторических источников, — все они порождены чисто литературным вымыслом. Примечательно, что значительное место в романе уделено описанию диковинных земель, которые будто бы посетил Александр во время своих походов на Восток. Он встречает в этих землях гигантов высотою в 24 локтя (около 12 метров), великанов, толстых и косматых, похожих на львов, шестиногих зверей, блох размером с жабу, видит исчезающие и вновь возникающие деревья, камни, прикоснувшись к которым человек становился черным, посещает землю, где царит вечная ночь, и т. д.
15
См., например, подобные же генеалогические перечни в «Младшей Эдде» (Младшая Эдда. Изд. подготовили О. А. Смирницкая и М. И. Стеблин-Каменский. Л., 1970, с. 11. Серия «Литературные памятники»).
16
Греческая «Александрия» — оригинал славянского перевода — имеет свою сложную историю. В ее основе лежали исторические предания об Александре, в течение времени дополненные многочисленными легендарными и фантастическими подробностями. Как полагают, редакция «Александрии», которая стала известна славянскому переводчику, сложилась к IV в н. э.