Выбрать главу

Последним драматическим произведением Шекспира была «Буря» (1612). Вновь перед нами трагикомедия, вновь сказка, при этом сказка, «благосклонная к людям». Сказочный элемент в «Буре» выражен даже ярче, чем в более ранних трагикомедиях. Так, если в «Зимней сказке» действие приурочено к Богемии, правда, превратившейся в морскую державу, то события в «Буре» развертываются на безлюдном сказочном острове, который некогда принадлежал злой колдунье Сикораксе и ее отвратительному сыну Калибану. Светлый дух воздуха Ариэль стал жертвой ее мрачной злобы (I, 2). В пьесе все время совершаются чудесные события. Но они интересны не сами по себе, как в придворных «масках» того времени или на сцене театра барокко. Сказочные феерические элементы образуют лишь нарядную раму для гуманистического содержания пьесы. Сказочный сюжет, избранный Шекспиром, таит в себе глубокую жизненную мудрость, а следовательно, и жизненную правду. Мы узнаем, что миланский герцог Просперо лишен трона и изгнан из Милана своим властолюбивым братом Антонио. Оказавшись на безлюдном острове, Просперо силою магических чар подчинил себе мрачного Калибана и светлого духа Ариэля, сделав его верным помощником. Вскоре буря, вызванная магическим искусством Просперо, выбрасывает на остров миланского узурпатора Антонио с королем неаполитанским Алонзо, которому он выдал Милан, ряд придворных, шута, пьяницу-дворецкого, а также Фердинанда, достойного сына неаполитанского короля. Просперо собрал их всех на острове, чтобы развязать трагический узел, завязанный в Милане. Но с дурными людьми на остров проникают человеческие пороки: брат Алонзо Себастиан вкупе с узурпатором Антонио собирается убить короля Неаполя, чтобы захватить его престол. Пьяница-дворецкий Стефано хочет умертвить Просперо и, овладев Мирандой, стать властителем острова. Властолюбие не дает покоя людям. Порок бушует в их сердцах. Тот же Стефано готов красть все, что попадется под руку (IV, 1). Однако есть на острове и люди достойные. Это мудрый Просперо, его дочь Миранда и молодой, красивый Фердинанд. Молодые люди полюбили друг друга. Просперо благословил их брак. При виде Фердинанда и других людей Миранда воскликнула: «О чудо! Какие здесь красивые созданья! Как род людской хорош! Прекрасен мир таких людей!» (V, 1. Пер. Т.Л. Щепкиной-Куперник).

Маленький остров, созданный воображением Шекспира, становится как бы осколком большого шумного мира. Не случайно события начинаются с бури, дающей название трагикомедии. Буря превращает остров в круговерть человеческих дел. Здесь красота соприкасается с уродством, благородство с низостью. Здесь находит себя подлинная любовь и человеческая мудрость. Просперо побеждает темные силы себялюбия. Ведь злодеи раскаиваются в своих преступных деяниях и замыслах. Узурпатор Антонио возвращает миланский престол Просперо. Фердинанд и Миранда соединяются в счастливом браке. Получает свободу светлый дух Ариэль. Гармония восстанавливается во взбаламученном мире. Сила магии больше уже не нужна Просперо, и он отрекается от нее, принимая решение сломать свой волшебный жезл и схоронить в море магическую книгу (V, 1).

Как и можно было ожидать, сказка завершается благополучным концом. Между тем зрителя не покидает сознание, что гармония восстановлена лишь в сказке. Не оттого ли шекспировская «Буря» окутана дымкой печали Не оттого ли Просперо говорит Фердинанду, наблюдающему за пляской нимф:

Забава наша кончена. Актеры, Как уж тебе сказал я, были духи И в воздухе растаяли, как пар. Вот так, как эти легкие виденья, Так точно пышные дворцы и башни, Увенчанные тучами, и храмы, И самый шар земной когда-нибудь Исчезнут и, как облачко, растают. Мы сами созданы из сновидений, И эту нашу маленькую жизнь Сон окружает... (IV, 1).

Здесь Шекспир ближе, чем где бы то ни было, подошел к мудрости барокко. И все же «Буря» не делает Шекспира писателем барокко. Еще в одной из самых своих «ренессансных» комедий «Сон в летнюю ночь» он обращался к царству сновидений. Только там «сновидения» обозначали яркую театральность, необычные фабульные повороты. Впрочем, и «Буре» присуща яркая театральность. При всей сказочной оснащенности пьесы человек не становится призраком. Он, как и должно быть в произведении эпохи Возрождения, остается сувереном здешнего мира.