Среди живописных творений Рафаэля заслуженную известность приобрели его прекрасные мадонны с младенцем, с замечательной проникновенностью и сердечностью отображающие тему материнства («Мадонна Конестабиле», ок. 1502, Ленинград, Эрмитаж; «Мадонна Альба», ок. 1509; «Мадонна в кресле», 1516 и др.). Традиционный образ мадонны (Богоматери) открывал перед художниками эпохи Возрождения возможность естественно сочетать человека земли (в данном случае это евангельская Мария) с миром идеального совершенства, которое, будучи выражено средствами живописи, означало совершенную земную красоту. Величайшим достижением Рафаэля в этой сфере является его «Сикстинская Мадонна» (1513-1514), ныне хранящаяся в Дрезденской картинной галерее[202]. Мадонна с младенцем на руках как бы сходит с неба на землю в присутствии св. папы Сикста и св. Варвары. Художник не пожелал изобразить ее в облике царицы небесной, возведенной на недоступный людям пьедестал. Сикстинская мадонна покинула горние сферы, чтобы встретиться с людьми в качестве их друга и защитницы. Она прежде всего мать, которой суждено испытать самое большое горе, которое только может испытать любящая мать. Поэтому в ее задумчивом лице, в ее больших глазах таится печаль, столь понятная людям, живущим на земле.
В Риме творчество Рафаэля приобрело монументальный характер. По поручению папы Юлия II он расписывал покои (станцы) его ватиканского дворца, создав ряд превосходных многофигурных композиций, олицетворяющих основные области тогдашней духовной культуры (богословие, философия, поэзия и юриспруденция). При этом Рафаэль отказался от сухих безличных аллегорий, к которым охотно прибегали средние века, и обратился к портретным характеристикам, придающим его композициям более конкретный «исторический» характер. И еще одну черту следует отметить: как художник-гуманист Рафаэль с глубоким почтением относится к классической древности, где только возможно уделяя ей почетное место. Так, на фреске, посвященной философии, известной под названием «Афинская школа» (1510-1511)[203], на самом почетном месте, в центре композиций, на фоне монументального классического здания (Храм Науки), стоят величественные фигуры Платона и Аристотеля. Ближе к зрителю над чертежом с циркулем в руке склоняется Эвклид. Рафаэль придал ему черты своего друга великого архитектора Браманте. Среди философов можно увидеть Диогена, Сократа и Пифагора, Эпикура и Гераклита. Справа, неподалеку от Эвклида, Рафаэль изобразил самого себя. Все участники этой композиции связаны между собой единством духовного порыва, поисками истины, требующей от человека силы мысли и воли.
На фреске «Парнас» (поэзия) (1510)[204] сам Аполлон, восседая на вершине холма, возле Кастальского источника, играет на виоле в окружении миловидных муз. Художник не забыл изобразить старца Гомера, Вергилия, Горация, Овидия, Алкея и поэтессу Сафо, а среди итальянских поэтов — Данте, Петрарку, Боккаччо, Ариосто и Саннадзаро.
Впрочем, и до и после ватиканских росписей Рафаэль тяготел к античным сюжетам. Около 1500-1502 года молодым художником написана небольшая картина «Три грации»[205], восходящая к античным мифам. Три обнаженные женские фигуры держат в руках золотые яблоки. Возможно, что это и не грации, а Геспериды, владевшие золотыми яблоками, которых домогался Геракл[206]. Фигуры эти, как бы застывшие в хороводе, напоминают граций Боттичелли на его картине «Весна». Только если юные девы Боттичелли, еще сохранявшие воспоминание о готическом искусстве, скорее сотканы из легкого воздуха, чем из тяжелой земной материи, то молодые женщины Рафаэля порождены плодоносной землей, и золотые яблоки только подтверждают их близость к земному плодородию.
Готической «невесомости» нет и в его последней фресковой композиции «Триумф Галатеи», написанной в 1513 году (Рим, вилла Фарнезина)[207]. Подобно Венере, прекрасная нимфа Галатея плывет по морю в раковине, увлекаемая двумя дельфинами, окруженная резвящимися морскими божествами — тритонами и нереидами, в то время как летящие в небе амуры поражают их своими стрелами. И Галатея в алом развевающемся плаще, и все прочие участники «триумфа» охвачены движением. Триумф прекрасной нимфы неотделим от здешнего мира, от мира ликующей материи, осязаемой, плотной, цветущей.
При всех своих платонических устремлениях, Рафаэль был верным сыном земли, величайшим чудом которой являлся человек. Оживляя в рисунке и цвете героев древних сказаний — библейских или классических, он с замечательным мастерством писал также портреты современников (автопортрет, 1506; портреты Юлия II, ок. 1510; донна Велата, ок. 1514; Б. Кастильоне, ок. 1515; кардинала Биббиены (?), 1518; Льва X, 1517-1518 и др.). Нередко лица современников Рафаэля глядят на нас с его стенописей, посвященных событиям далекого прошлого. Так, есть основания полагать, что на фреске «Афинская школа» Рафаэль в образе Платона изобразил Леонардо да Винчи, Гераклиту придал черты Микеланджело, а Эвклиду — по словам Вазари — черты архитектора Браманте[208].