Сетевая литература — что нового
Литературу, живущую в Сети, можно разделить на изначально бумажную, но помещенную в Сеть; ту, которая изначально не имела бумажной версии, но будучи перенесена на бумагу, ничего не потеряет; и наконец, собственно сетевую. Последняя — это литература, которую нельзя вполне адекватно перенести на лист. Конечно, «дьявол — в деталях» в данном случае в слове «вполне». По ходу дела увидим, где хвост, а где — рога.
Сетевая литература может иметь несколько отличий от бумажной. Первое из них, собственно, не сетевое, а компьютерное — в текст могут быть вмонтированы (избавляясь от текстоцентризма, следует сказать — часть произведения могут составлять) музыка и движущиеся картинки или анимация. Заметим, что бумажная литература со звуковым содержанием известна — в незапамятные времена в журналах «Кругозор» и «Колобок» были страницы в виде гибких пластинок. А в комиксах при некотором напряжении фантазии можно увидеть прообраз анимации. Компьютерное произведение может быть сделано многооконным, гипертекстовым, содержащим многочисленные внутренние ссылки и переходы, имеющим многослойную, древовидную и вообще любую структуру и схему подчиненности и связанности кусков, включающую описания событий с разных сторон. Кое-что из этого имеется в бумажной литературе (описание с разных сторон, многоплановость повествования, известны попытки создать и гипертекст (например, М. Павич «Хазарский словарь», В. Пелевин «Желтая стрела», X. Кортасар «64. Модель для сборки»).
Следующее отличие — уже сетевое: части произведения могут не лежать вместе (в Сети это есть — некоторые сайты при обращении к ним сами обращаются к другим). Далее, произведение в качестве материала могло бы использовать реальность. Например, можно представить себе произведение, использующее в качестве субстрата реальные транспортные расписания или реальную погоду. И «шпион Джонс, длинный и черный, как змея», не «переползает Ленинский проспект» (анекдот 70-х годов о советской литературе 50-х годов), а перепрыгивает с самолета на самолет, пользуясь реальными расписаниями, тут же запрашиваемыми по Сети программой, под управлением которой развивается произведение. Наконец, развитие событий может в некоторой мере управляться читателем и могло бы развиваться отчасти стохастически. Интерактивные книги, например имеющие два эпилога, один из которых и должен выбрать читатель, уже существуют и на бумаге, и в Интернете. Другое дело, что два эпилога — это, скорее, демонстрация автором амбивалентности мира произведения, чем настоящая интерактивность. Настоящая интерактивность и вариабельность начинаются тогда, когда читатель не может обозревать весь контекст одномоментно. Это, впрочем, уже реализовано — и на бумаге, и в Сети.
Авиакомпании пока не предусматривают игровых возможностей на своих серверах, чтобы виртуальный Фалин мог делать искусственное дыхание виртуальной Марте в переходном модуле «Стратопорта»… «Я понял, что в ближайшие пятнадцать минут меня будут убивать всеми способами». Но со временем это может стать рекламным приемом.
Японские аристократы обменивались стихами. Это был прообраз того, что можно назвать «диалог-литературой». На бумаге она не получила развития, в частности, в силу технических трудностей. В Сети этих трудностей нет, и народ пишет «народные повести», дописывая сцены друг к другу. В толкинистской среде дописыванием строк друг к другу сочиняют шуточные пьесы, есть сайты, где дописыванием строк пишут стихи в японском стиле и фантастику. Возможна ситуация, когда каждый «ведет» своего персонажа, — такая технология граничит с ролевой игрой; вроде бы есть литературные произведения, основанные на сыгранной ролевой игре. Но авторы сами не признаются.