Шкловский Виктор Борисович (1893–1984)– русский ученый, теоретик литературы, писатель, сценарист, культуролог в широком смысле слова.
Шкловский – инициатор «Общества обновления поэтического языка» (ОПОЯЗ) создал свою концепцию под влиянием идей А.А. Потебни и А.Н. Веселовского. Мысли Шкловского о значимости внутренней формы слова нашли выражение уже в 1913году в докладе «Место футуризма в истории языка». Доклад, прочитанный в петербургском кабаре «Бродячая собака», а затем в теоретической работе «Воскресение слова» (1914)основывался на представлении о характере поэтического слова, обладающем особой образностью. Ее выявление проходит через «узнавание», «для которого необходимо «остранение», разграничение слова и «вещи». В книге воспоминаний «Жили-были» (1966)Шкловский писал: «Остранение – это показ предмета вне ряда привычного, рассказ о явлении новыми словами, привлеченными из другого круга к нему отношений».
Хрестоматийной работой В.Б. Шкловского стала статья «Искусство как прием», которую называют манифестом формальной школы. Статья создавалась в дискуссиях с единомышленниками – Л.П. Якубовским, Е.Д. Поливановым и О.М. Бриком. В сборниках по теории поэтического языка (1916, 1917) декларируется мысль о необходимой трудности восприятия, способного представить предмет «вне привычного ряда».
Идеи Шкловского во многом созвучны сегодняшним представлениям о системно-синергетическом методе литературы: текст выстраивается не по линейной логике, а следуя авторским ассоциациям, иногда удаляясь от предмета изображения, но сохраняя его в подтексте, чтобы к нему вернуться. Сопровождая книгу иллюстрацией шахматной доски, автор поясняет: «Конь ходит боком». Странность хода коня он объясняет условностью искусства.
В развитии современной теории литературы роль Шкловского огромна. Его научные открытия продолжили традиции А.Н. Веселовского и А.А. Потебни. Он принес в науку новую терминологию и новые подходы к литературе.
Литература:
Шкловский В.Б.Заметки о прозе русских классиков. 2-е изд. – М., 1955.
Шкловский В.Б.За сорок лет. Статьи о кино. – М., 1965.
Шкловский Виктор.Жили-были. Воспоминания. – М., 1966.
Шкловский Виктор.Тетива: О несходстве сходного. – М., 1970.
Шкловский В.Б.Собрание сочинений: В 3 Т. – М., 1973—74.
Шкловский В.Б.Энергия заблуждения: Книга о сюжете. – М., 1981.
Шкловский В.Б.О теории прозы. – М., 1983.
Шкловский В.Гамбургский счет. Статьи – воспоминания – эссе (1914–1933). – М., 1990.
Шкловский Виктор.Еще ничего не кончилось… – М., 2002.
Это приводит В.Б. Шкловского к заключению о «сдвиге и нарушении» обычных форм в этом произведении. Внимание автора статьи привлекают сентиментальные эпизоды в романе. В.Б. Шкловский считает, что сентиментальность «…не может быть содержанием искусства». Есть лишь «сентиментальная точка зрения», особый метод изображения, такой же, например, как изображение вещей с точки зрения лошади в «Холстомере» Л.Н. Толстого. По мнению В.Б. Шкловского, искусство «внеэмоционально», «внежалостно», «безжалостно», поскольку «…чувство сострадания взято как материал для построения». Здесь ощущается футуристическая основа взглядов В.Б. Шкловского: его преклонение перед «техникой» в широком и узком смыслах слова.
Поначалу формальная школа настаивает на «самоценности» приема, понимая его как единственного «героя» науки о литературе (P.O. Якобсон). Эта точка зрения представляется полемическим заострением важнейшей мысли: литература не копирует жизнь. Всякое изображение означает «смещение», «деформацию» изображаемого. Б.В. Томашевский определяет «прием» как способ «…комбинирования словесного материала в художественные единства» [178]. В статье «К вопросу о формальном методе» (1923) В.М. Жирмунский под приемом понимает «каждый элемент произведения», рассмотренный «…как эстетически направленный факт, производящий определенное художественное воздействие» [179]. Возражая против рассмотрения произведения как «суммы приемов», ученый соотносит «прием» с «…телеологическимпонятием стиля(курсив В.Ж.)». Стиль при этом понимается как «единство приемов» [180]. По мнению В.М. Жирмунского, стиль связан с «общим художественным смыслом, общим художественным заданием», а в конечном итоге – с «эстетическими навыками и вкусами», мироощущением той или иной эпохи [181]. Эти положения означают выход за пределы полемического этапа. Формальный метод в интерпретации В.М. Жирмунского раздвигает свои границы и затрагивает новые элементы литературной «системы».
П.Н. Медведев упрекал формалистов в том, что они исходят из «индифферентности материала». Этот ученый из круга М.М. Бахтина фиксировал «низведение содержания» как одну из важных тенденций школы [182]. Однако в дальнейшем полемика против формалистов велась не только литературными, но и административными методами. В условиях господства одной точки зрения на историю, культуру и литературу ОПОЯЗ перестал существовать.
Формальный метод и формальная школа занимают исключительно важное место в истории литературоведения XX века. Из этой школы вырос структурализм [183]. Понимание литературы как системы, внимание к ее внутренним имманентным законам, представление об эволюции в литературе и ее «сопряжении» с другими рядами (литература и история, литература и быт) также связаны с трудами представителей ОПОЯЗа. Так, опираясь на давнюю философскую традицию, Ю.Н. Тынянов противопоставлял «систему» «…механическому агломерату явлений» [184]. В известной статье «О литературной эволюции» (1927) Ю.Н. Тынянов описывает принцип системности, который он обнаруживает в литературе на разных уровнях: «…литературное произведение является системою, и системою является литература». Признаками системыв понимании Ю.Н. Тынянова выступают соотнесенностьэлементов, а также их взаимодействие между собой. Однако система не «…есть равноправное взаимодействие всех элементов». Есть группа элементов, которая «выдвинута» ( доминанта). При этом другие элементы подвергаются деформации. Произведение «…входит в литературу, приобретает свою литературную функцию именно этой доминантой».
В системе каждый элемент наделен «конструктивной функцией», которая представляет собой явление сложное, «поскольку элемент соотносится сразу: с одной стороны, по ряду подобных элементов других произведений-систем и даже других рядов, с другой стороны, с другими элементами данной системы (автофункция и синфункция)». Разъясняя эти сложные мысли, Ю.Н. Тынянов отмечает, что лексика данного произведения (например, архаизмы в одах М.В. Ломоносова) соотносится одновременно и сразу «…с литературной лексикой и общеречевой лексикой, с одной стороны, с другими элементами данного произведения – с другой».
179
1997. С. 125.
180
183
По справедливому замечанию М.Л. Гаспарова, структурализм считает равноправными «семантические элементы художественной структуры», которые формальная школа принижала. См.: Седьмые тыняновские чтения: материалы для обсуждения. – Рига – Москва, 1995–1996. С.10.
184