Не ткнулся в свежий волчий след.
Волк шёл в село тропой разбоя,
Звериным голодом гоним.
Нас в этом мире стало двое.
К жилью я вышел вслед за ним.
Мы на задворках разминулись -
Я не посмел спустить курки.
И разошлись…
И оглянулись -
Друг друга спасшие враги.
"ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО"
В ОРЛЕ
Валерию Романенко
Висит в тиши "Дворянское гнездо"
Погожим днём в зерцале отраженья.
И солнечной энергией движенья
Наполнен каждый взгляд и каждый вздох.
И охрой листьев трепетных берёз,
И благостью осеннего покоя…
Летящей глыбой светится откос,
Что высится над стынущей рекою.
Иссиня-золотистая вода
Возносится к высотам листопада…
А может, больше ничего не надо
И ничего не будет никогда.
***
С аэродрома начиналась степь
И багрянела маками весной,
А я душой был безнадёжно слеп,
И второпях прощалась ты со мной.
Я поздно понял, что не зря полынь
Мне губы соком горько обожгла,
Когда поспешно поглотила синь
Размашистую линию крыла.
Дни пролетают в сомкнутом строю.
И ты летишь уже который год…
Не приземлится ни в каком краю
Ушедший в поднебесье самолёт.
ВЕСНА НА ОРЛИКЕ
Николаю Силаеву
Как хорошо на верхнем этаже…
Бродяжий кот метёт хвостом пушистым.
Двадцатый век в прощальном вираже
Одаривает бликом золотистым.
Вся в самоцветах светлая река:
Под солнцем рябь сверкает, словно камни.
Казённый дом открыл на тайнах ставни,
Лучам подставив красные бока.
Прозрачный город вдоволь напоён
Цветущею весеннею прохладой…
Под колокол вдруг вспомнится с усладой:
"Блажен, кто верует…"
И счастлив, кто влюблён!
Звенит в душе неслышная струна,
Застыло время в дружеской беседе…
Здесь не мешают чуткие соседи.
Отсюда - судеб линия видна.
НА ОЗЕРЕ ВАЛДАЙ
На день октябрьский не похож,
он полнится небесным светом.
Твои слова острей, чем нож,
занесены над бабьим летом.
А день исходит добротой
Устав, полуденное солнце
с осеннею подслепотой
глядит в немытое оконце…
Внизу - озёрная вода
с отливом стали - за стогами.
Она застынет в холода,
укрывшись от людей снегами.
Пока неброской красотой
Валдай цветёт в истоках Волги, -
Пей, как живительный настой,
Прозрачный воздух - жадно, долго.
Природа перед зимним сном
Врачует синяки и раны
Осенним пламенным листом
И гонит птиц в другие страны.
Не дай же умертвить словам
Всё то, что здесь светло и свято
Стой и молчи.
Пусть каждый сам
Решит, в чём прав и виноват он.
РЕКА
Мимо старых сараев
и серых скворешен
Мы спустились к реке.
Затихали дворы.
И мерцала звезда
на воде потемневшей,
А в безлунных провалах
светились миры.
Безудержно стремились
бездонные воды,
Словно время являло
невидимый след.
От дневной суеты
отдыхала природа,
Так, как будто
впервые за тысячи лет.
На земле и на небе
было всё, как и прежде…
Но вставали сейчас
из причудливой тьмы
Тени наших утрат,
годы нашей надежды…
И теченье реки -
как движенье судьбы.
ОРЁЛ
Ангелиус Лимониус
ОБЪЕКТИВ
Э. Лимонов. Мальчик, беги!: Стихотворения. - М.: Издательство К. Тублина, 2009. - 114 с.
Алексей КОРОВАШКО
Сборник стихов Эдуарда Лимонова "Мальчик, беги!", чьё название перекликается с названием знаменитого фильма Тома Тыквера "Lola rennt" (переведённого у нас почему-то с глагольным удвоением: "Беги, Лола, беги"), вышел почти одновременно с "натурфилософским" трактатом того же автора "Ереси". Неудивительно поэтому, что хронологическая близость оборачивается близостью тематической: многие фрагменты поэтического сборника напоминают версифицированные куски новейшей лимоновской космогонии.
Например, стихотворение "Богдан и глюки" ("Мой ребёнок общается с глюками. Он мне за спину строго глядит, Их приветствует громкими Гуками, Он на их языке говорит") является парафразой тех наблюдений личного характера, которые в "Ересях" частично занимают главу "Биоробот". В ней, выдвигая теорию происхождения человечества от неких эфирных сверхсуществ, Лимонов ссылается на специфику поведения собственного, недавно родившегося сына: "Так, я заметил, что он постоянно смотрит за меня. Как будто видит за мной кого-то. Мой ребёнок реагировал не на меня, но его настроение часто зависело от его взгляда за меня Я предполагаю, что, когда дитя рождается, оно "видит" Сверхсуществ, знает их язык и всецело чувствует себя принадлежащим тому миру. За моим плечом Богдан видит сверхсуществ - "дэвов" и до сих пор общается с ними".