Куда ты унесла на дужке коромысла
«Два полные ведра живого серебра»?
Мне разобрать бы жизнь,
Как школьнику конструктор,
Назад поворотить, вернуться в те года,
Где так глядел на нас
тот питерский кондуктор
И в песне разрешал проститься навсегда.
Простились мы давно,
а встретимся мы скоро.
Я вроде есть ещё, а ты уже была.
Свиридовский распев простора и минора
К парящему Христу несут колокола.
Раз пели соловьи, пускай споёт и вьюга.
Где встретимся мы вновь —
ни снега, ни дождя.
Так сладко было нам
Глядеть в глаза друг друга,
Глаза не отводя.
***
Ты говоришь, что годам нет возврата.
Весна пришла — тоску свою развей!
Так сладко верить, что душа крылата,
Когда в саду бушует соловей.
Забудь скорей о долгом зимнем мраке,
Нам и сейчас прослушать не слабо
Дрозда в манишке и скворца во фраке,
И дроби дятла в розовом жабо.
Как будет хорошо на годы плюнуть
И гимн весенний выслушать в слезах.
У птиц не червячки, а ноты в клювах,
У них росы горошинки в глазах.
***
Завершаю жизненную драму,
Веря в Вифлеемскую звезду.
К ближне переделкинскому храму
Переулком из дому иду.
По дороге беспризорный щеник
Прихожан бесчувствием корит.
В этом храме старенький священник
Тихую молитву говорит.
Я молюсь на Бога-Человека.
Он мне указал на свет и тьму
И не дал за творческих полвека
Надоесть народу своему.
Никакой я вовсе не вития.
Плосок мир. Ломать его нельзя.
И в меня вонзает Византия
Чёрные сионские глаза.
Вновь в тысячелетиях не лишний.
В центре мира — мать сыра земля.
Рядышком смиренное кладбище,
Где лежат мои учителя.
Глубину земли нельзя измерить,
На свечах сердечки из огня.
Я пришёл надеяться и верить.
Родина моя, прости меня!
27.10.2009 16:32:02 — Алексей Фёдорович Буряк пишет:
На стихи Владимира Кострова
Понравилось мне стихотворение " Памяти надежды поляковой"… И слова в них: " Неужто в жизни нет ни замысла, ни смысла…" Замысел в жизни есть и всегда может быть, но вот смысл каков, если всё заканыивается могилой… Наверное многим известны слова на одноим известном кресте; "Сколько было надежд! А впереди могила…" И хочется написать совсем не для того, чтобы кто-то обратил внимание именно на меня вот это сочинённое: «Обращение»: Когда-то любившие души всех нас, — / Спаси, сбереги наш спаситель!/ Прости за грехи, помоги им сейчас,/ Стань душам их верный целитель./ Прости согрешенье друзей всех моих/ Ушедших так рано в могилу…/ И дай нам живущим, родным и чужим/ И мудрость, и разум и силу./ —- Извините, если последнее ВАМ не понраву… Стихи В. Кострова замечательны… Но, когда он был помоложе, на мой взгляд, судъективный, конечно, у него стихи были сильней! — Алексей Буряк. Днепропетровск, burur@mail.ru
22.10.2009 18:15:19 — Владимир Владимирович Нифонтов пишет:
Искренность…
По моему нескромному мнению, стихотворение "Памяти Н. Поляковой" отличается от остальных по уровню лирической искренности. + Спасибо!
22.10.2009 10:17:42 — Stanislav Alexandrovich Krechet пишет:
Здравствуйте!
Здравствуйте, Владимир Костров! Спасибо Вам! Спасибо и Литгазете за то, что обучает привычке читать прекрасные стихи как у Кострова.
Литературная кулинария, или Метафизика еды
Литература
Литературная кулинария, или Метафизика еды
КНИЖНИК
Кулинария. — М.: Министерство торговли СССР, Госторгиздат, 1955. — 1000 страниц, цена 75 рублей, вес — 3 кг 50 г.
Князь В.Ф. Одоевский. Лекции господина Пуфа о кухонном искусстве / Комментарии Ильи Лазерсона. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха. — 528 с.
Елена Костюкович. Еда: итальянское счастье / Предисловие Умберто Эко. — М.: ЭКСМО. — 815 с.
Михаил Генделев. Книга о вкусной и нездоровой пище, или Еда русских в Израиле : Учёные записки «Общества чистых тарелок». — М.: Изд-во «Время». — 452 с.
Ольга Назарова при участии Кирилла Кобрина. Путешествия на край тарелки. — М.: Новое литературное обозрение. — 148 с.
Йоханес Марио Зиммель. Не каждый же день вкушать икру . — М.: Мир книги. — 638 с.
Иностранная литература // Журнал № 10, 2008.
ОСНОВОПОЛОЖНИКИ
Литературная еда всегда существовала как особая часть литературного произведения. Гоголь любил роскошные описания еды в трактирах и на приёмах. Так и вспоминается его замечательный голодный взгляд на очередного восторженного едока, непревзойдённое до сих пор описание дорожного обеда Павла Ивановича Чичикова: «Покамест ему подавались разные обычные в трактирах блюда, как то: щи с слоёным пирожком, нарочно сберегаемым для проезжающих в течение нескольких неделей, мозги с горошком, сосиски с капустой, пулярка жареная, огурец солёный и вечный слоёный сладкий пирожок, всегда готовый к услугам…»
Сладострастный взгляд на еду бросил и Гавриил Романович Державин в своём знаменитом «Приглашении к обеду», писанном в 1795 году в граде Санкт-Петербурге. Этот взгляд и сегодня обещает райское блажество гурманам и обжорам:
Шекснинска стерлядь золотая,
Каймак и борщ уже стоят;
В графинах вина, пунш, блистая
То льдом, то искрами, манят;
С курильниц благовоньи льются,
Плоды среди корзин смеются,
Не смеют слуги и дохнуть,
Тебя стола вкруг ожидая;
Хозяйка статная, младая
Готова руку протянуть…
Однако надо отдать должное безжалостному ходу времени: тогда и стерлядь была другая и водилась в экологически чистых водоёмах, не мутировала на коммунально-нефтяных стоках.
Да, старик Державин был неравнодушен к роскошному столу с крахмальными скатертями. Уже третий век длится его гастрономическое роскошество, его метафизическое пиршество, которому не будет конца в пространстве русского языка.
Александр Сергеевич, понятно, Пушкин тоже не мог спокойно взирать на яства земные без того, чтобы не перевести их в живописный ряд, создавая вербальное воплощение простых приятных глазу (и желудку) вещей. Про пожарские котлеты я и не говорю. Но не могу не привести дорожное меню поэта. Оно широко известно, но радует при каждом новом к нему обращении: «…Закажи себе в Твери С пармезаном макарони И яичницу свари». А ведь эти «макарони» не идут ни в какое сравнение с теми макаронными изделиями, которые сегодня пакуются в прозрачные пакеты, это нечто иное, из другого мира. Впрочем, как и сваренная яичница. Сегодня яичницу жарят, и это тоже нечто принципиально иное… А в «Евгении Онегине» гастрономический гений Пушкина достигает высот чуть ли не астрономических: