Вскоре после прихода в газету Сергей Сергеевич загорелся идеей – создать из писателей и журналистов выездную редакцию, а быть может, даже и не одну, для работы в районах Сибири. С присущей ему энергией он взялся за практическое осуществление этого начинания. Министерство путей сообщения предоставило в распоряжение газеты купейный вагон, в котором писатели трудились и жили. Они выпускали специальные номера «Литературной газеты», активно выступали в местной печати, провели десятки встреч с читателями в заводских цехах и на полевых станах, в библиотеках, Дворцах культуры и воинских частях.
«Алтайский репортаж» – так называется эта скромная книжка, появившаяся на свет далеко от Москвы, в Барнауле. Храню её более двух десятков лет. Она дорога мне как память о Сергее Сергеевиче Смирнове, хотя его имя в ней и не упоминается. Это своего рода творческий отчёт выездной редакции «Литературной газеты», в августе – сентябре пятьдесят девятого года работавшей в Алтайском крае.
На титульном листе подзаголовок: «Литературная газета» на целине». Состоит книжка из очерков, стихов, репортажей Бориса Анашенкова, Валерии Герасимовой, Бориса Лихарева, Георгия Радова, Олега Шестинского и других московских и ленинградских писателей, входивших в состав выездной бригады.
Маршрут бригады проходил через Барнаул и Егорьевск, Поспелиху и Рубцовск, Бийск и Горно-Алтайск, Кулунду и Славгород… «Но, разумеется, – писал возглавлявший выездную редакцию член редколлегии «Литературной газеты» Борис Галин, – дело не в километрах пути… Самое главное – и это всего более радует нас – мы сблизились с теми, кто год за годом в суровой борьбе осваивал целину, превращая землю алтайскую в доброе поле человеческого счастья. И какое же это чудесное поле!»
Алтайская – одна из трёх выездных редакций «Литературной газеты», работавших в конце 50-х годов в районах Сибири.
В выездных редакциях дружно трудились писатели и журналисты старшего поколения и творческая молодёжь. Поскольку состав выездных редакций менялся, в трёх маршрутах по Сибири приняли участие немало молодых литераторов. Для них «газета на колёсах» оказалась хорошей школой познания действительности, школой активного вторжения в жизнь.
…Как-то, войдя в кабинет главного редактора, я увидел знакомую, уже привычную картину: Сергей Сергеевич, прижав телефонную трубку к уху, нетерпеливо топтался на пятачке возле письменного стола: шаг в одну сторону, шаг в другую – насколько позволяла длина провода.
– Чтобы напечатать вашу рецензию, никакой редакторской смелости не требуется, – говорил он кому-то. – Несправедливо обругать хорошую книжку – при чём тут смелость? Вы можете не любить автора – это ваше личное дело. Но уж коли взялись писать о его книге, так будьте любезны быть объективным, а не выплёскивать свою неприязнь к писателю на страницы газеты… Нет, печатать вашу статью не будем… И в дискуссионном порядке не будем. Нет тут никакого повода для дискуссии. Собираетесь жаловаться? Что ж, это ваше право… Будьте здоровы!
Положив трубку, обратился ко мне:
– Понимаешь, каков гусь?! Обвинил меня в отсутствии редакторской смелости… А ведь, пожалуй, редакторская смелость – любопытная штука. В самом деле: что это такое?.. Ты знаешь, я думаю, что редакторская смелость – это прежде всего смелость иметь собственное мнение по вопросам, поднимаемым газетой. И готовность отстаивать его во что бы то ни стало. А? Как ты считаешь?
У Сергея Сергеевича собственное мнение было. И отстаивать его он умел. Достаточно вспомнить, скажем, его статью в «Литературной газете» о молодом тогда ещё художнике Илье Глазунове, положительно оценивающую творчество этого талантливого живописца и графика. Напечатана она была в те годы, когда многие наши маститые художники и искусствоведы отказывали И. Глазунову в признании.
И ещё об одном – и далеко не столь уж маловажном – свойстве натуры Сергея Сергеевича. Он любил, понимал и ценил юмор. Это по его инициативе в субботних номерах «Литературки» (она выходила тогда три раза в неделю) регулярно стал появляться «Литературный музей» – прямой предшественник нынешнего «Клуба 12 стульев», популярной шестнадцатой полосы. Именно Сергей Сергеевич объединил вокруг «Литературного музея» талантливых юмористов и сатириков, мастеров литературной пародии, художников-карикатуристов; всегда сам проводил встречи актива «Музея», был в подлинном смысле слова его душой.
Думаю, те, кто находился тогда под редакционной крышей «Литературной газеты», согласятся со мной: работать с Сергеем Сергеевичем Смирновым было легко и интересно. Не хотел бы быть неправильно понятым: слово «легко», как-то само собой соскользнувшее с кончика пера, не следует толковать буквально, то есть в том смысле, что можно было работать без напряжения, кое-как, для галочки. Речь идёт о другом. О том, что в атмосфере доброжелательности, доверия к людям сотрудники редакции и за самые сложные задания брались с охотой, стремились выполнить их с максимальной отдачей, испытывали творческую радость.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
«У попа была собака…»
Коллеги
«У попа была собака…»
Кирилл ПРИВАЛОВ, кавалер французских Ордена искусств и словесности и ордена «За заслуги», корреспондент «ЛГ» во Франции и Италии с 1987 по 1994 год
Звонок был неожиданным и властным. Приехав в Москву всего на два дня для участия в записи новогодней телевизионной передачи, я буквально на несколько минут зашёл в редакцию – и вдруг этот вызов! Меня срочно требовали «на ковёр» к заместителю главного редактора… В его прерогативы руководство международниками вроде бы не входило. Но надо было подчиниться. «Загляни на всякий случай к Прудкову, – посоветовал оказавшийся рядом в эту минуту хитроумный Слава Бэлза, умелый царедворец. – Может, дед в курсе».
Олег Николаевич Прудков, руководитель международной редакции и парторг «ЛГ», однако, упредил меня. Он шёл по коридору в вызывающе бордовом пиджаке, как всегда, слегка втянув голову в плечи, и что-то безмятежно насвистывал. «Что там? – поинтересовался я. – Долго сидеть в конторе я не смогу, у меня этой ночью обратный рейс в Париж». Прудков не ответил. Только взгляд его стал стеклянным: «Мне тоже звонили, так что идёмте. Дело в том, что редакцию посетил какой-то генерал… Вы знаете, что надо делать, когда приходится говорить… – он тщательно подбирал слова, – ну-у-у, с неприятными людьми?.. Я в таких случаях что-нибудь напеваю про себя. Тихонько так, незаметно для других напеваю». Я опешил и задал вопрос, которого Олег Николаевич явно не ожидал: «И что же вы сейчас напеваете?» «У попа была собака, – признался Прудков, разом посерьёзнев. – Скажу вам по секрету, я родом из поповичей».