Бывший замглавного только отвёл глаза в сторону: «Что поделаешь? Я лишь защищал газету. Время было такое. Кто мог предвидеть, что всё так обернётся…»
Спасибо Прудкову – и я запел про себя, так тихонько и незаметно: «У попа была собака…»
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Знаменитые авторы и сотрудники «ЛГ»
Коллеги
Знаменитые авторы и сотрудники «ЛГ»
Ираклий Абашидзе, Вилис Лацис, Сергей Михалков и Борис Полевой. 1950 год; Яков РЮМКИН
Юрий Щекочихин и Евгений Евтушенко. 1992 год; Евгений ФЕДОРОВСКИЙ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
С ружьями на чужих плечах
«ЛГ»-досье
С ружьями на чужих плечах
Александр САБОВ, литгазетовец с 1981 по 1998 года.
1.
Вернувшись после длительной зарубежной командировки в Москву,– это было в самый разгар перестройки, год 1987-й, – я вскоре получил письмо от «группы молодых журналистов» с предложением явиться на семинар, посвященный теме «моральной ответственности советской международной журналистики». Семинар «учебный», его организаторы еще не встали со студенческих скамей. От своих «авторитетных гостей» они хотели услышать «честный ответ» всего на один вопрос: готовы ли вы и теперь, в условиях нового мышления, разоблачать «буржуазные свободы» по велению личной совести так же, как раньше по заданию партии? Подобные приглашения в духе «явки с повинной» разослали и по другим газетам, но корреспондент «ЛГ» был явно выделен из общего списка. В свое время мною была опубликована небольшая статья под названием «Фальшивогазетчики» («ЛГ», 11 января 1984 г.). Теперь этот броский заголовок бумерангом возвращался всем «старым перьям советской пропаганды» как обвинение той журналистике, которую мы представляли.
Кто перезвонился друг с другом, а кто и безо всякого перезвона выбросил эти приглашения в мусорные корзинки своих редакций. Прошло с тех пор двадцать с лишним лет. Наши дерзкие оппоненты давно выросли, многие, наверно, уже и сами маститые журналисты. Теперь они наверняка готовы к «честному ответу», который в свое время собирались выслушать, заткнув уши.
2.
Именно тема «фальшивой журналистики» и привела меня в «Литературную газету», хотя произошло это по чистой случайности. Я уже пять лет работал в Париже корреспондентом «Комсомольской правды», командировка подошла к концу, чемоданы сложены. Вдруг по просьбе посла С. В. Червоненко всю журналистскую колонию, а в Париже было нас, советских журналистов, человек двадцать, собрали для какого-то важного разговора. Степан Васильевич был человек необычайно мягкий, говорил негромко, ходил неспешно, в посольстве даже специально переделали «под Чрезвычайного и Полномочного» один из лифтов – «а то не успеешь войти, как тебя зажимают двери». По своей начальной профессии он был учителем, директором школы, это наложило свой неизгладимый отпечаток и на его дипломатический облик. До Франции был послом в Китае и Чехословакии, причем в самые неспокойные в отношениях наших стран времена, поэтому все знали, что тихий голос и обходительные манеры лишь маскируют твердую волю. Вот и сейчас: почти с отеческими интонациями, никого конкретно не упрекая, Степан Васильевич напомнил, что он уже много раз обращался к журналистам с просьбой дать достойную отповедь телеканалу «Антенна-2». «Мы строим привилегированные политические отношения с Францией, а этот канал, ставший настоящим гнездом антисоветчиков, подрывает их изо дня в день. Вы все это видите не хуже нас, дипломатов, но молчите. Почему? Кто из вас возьмется, наконец, за перо или за камеру?» При этом он попросил «не наваливаться всех разом, а дозировать ответ» и, кроме того, «поскольку делаем одно дело, служим одной стране, был бы рад познакомиться с вашими статьями или передачами до того, как вы отправите их в свои издания».
Переговорив друг с другом, мы решили рассчитаться на «первый-второй», чтобы не вышло кампании, которая лишь подстегнула бы коня. Я предупредил свою редакцию, что сажусь за очень важную статью, это займет неделю-вторую, так что, может, и привезу ее сам, в чемодане.
В то время все три национальные телеканалы Франции еще имели государственный статус. Финансировались они за счет абонементной платы, доходов от рекламы и правительственных субсидий, на которые как раз этот статус и давал им право. Но если первый и третий каналы достаточно корректно отражали правительственный курс на привилегированные отношения с СССР, то второй с ним просто не считался. И тут было очевидное противоречие, ведь опекали их одни и те же правительственные структуры и чиновники. Получалось: одной рукой за – другой против. В какой-то мере этот перекос удавалось выправлять благодаря корреспонденту АПН Александру Игнатову и корреспонденту ИМЭМО Андрею Кудрявцеву: они, со своим блестящим французским, были частыми гостями телевизионных дискуссий, которых, как известно, не бывает без оппонентов. В одной из таких дискуссий Андрей, когда его допекли какими-то нелепыми вымыслами о нашей стране, огрызнулся: «Да что вы говорите! Нам теперь самое время засучить рукава, а не ширинку застегивать!» Эта фраза вызвала во Франции такой хохот и столько аплодисментов, что впредь на дискуссиях звучало уже как уговор: спорить будем о серьезных вещах, а не о ширинках. Но как ни достойно двое из наших коллег держали удар, конечно, требовался еще и спокойный, обстоятельный и, главное, доказательный анализ не прекращавшейся антисоветской кампании.
Положил свою статью в папку посла и на следующее же утро оказался в его кабинете. «Это то, что я давно ждал от наших корреспондентов, - сказал Степан Васильевич голосом учителя, довольного сочинением ученика. – Вы не послали статью в редакцию?» - «Пока еще нет». – «И не посылайте. Трибуна «Комсомольской правды» для нее маловата. Я подумаю. Вот что: в воскресенье приходите в посольство на прием, там будет Александр Борисович Чаковский. Вы с ним знакомы?» - «Нет». – «Хорошо, я вам сделаю знак».
Понятно, что знак этот я не пропустил. Когда посол передал статью Чаковскому, который, глянув только на первую и последнюю страницы, засунул ее в нагрудный карман, и обернулся в мою сторону, я понял, что могу подойти. Разговор продолжался уже в моем присутствии. «Не надо подписывать эту статью своей фамилией, могут быть неприятности. У вас есть псевдоним?» - Псевдонима не было, я им никогда не пользовался. - «Так придумайте к утру и скажите Александру Борисовичу. Вы ведь можете сопроводить его в аэропорт?»