4.
На Европейском гражданском форуме в Праге имя корреспондента «ЛГ» было включено в список российской делегации (ее возглавляла Галина Старовойтова), это и навело итальянских журналистов на мысль встретить, наконец-то, своего обидчика. «Господин Сабов?» Некоторое время я в толк не мог взять, что надо от меня этим трем веселым парням, горячо пожимающим мне руку, как вдруг дошло… впрочем, они сами так и представились: «Это же мы, фальшивогазетчики, помните? Ваша статья нам очень помогла. Грацие! Грацие!» Тут я и понял, что бить не будут, а вот пить с ними придется. Пили весь вечер, потом еще несколько дней, встречаясь мимоходом, пропускали по рюмке. Славные ребята и очень гордятся делом своих рук.
Сначала они сработали фальшивый номер газеты «Коррьера дело спорт», в котором объявили о дисквалификации национальной сборной по футболу, и потрясенные тиффози оборвали все телефоны редакции. Затем изготовили фальшивый номер «Паэзе сера», а в доказательство того, что эта газета финансируется из Москвы, поместили нелепую информацию якобы из источника КГБ, что актер Уго Тоньяцци является одним из руководителей «красных бригад». На сей раз удалось убить сразу несколько зайцев, скандал вышел почище футбольного. Затем нацелились на Ватикан – к поездке Иоанна Павла II в Польшу вышел на польском языке фальшивый номер «Трибуны люду» с призывом к папе «занять польский трон». Ватикан растерянно промолчал, предпочитая не связываться с авантюристами.
- И номер «Правды» с голым по пояс Михаилом Сусловым, который вводит себе инъекцию с наркотиком, тоже ваш?
- Наш! Наш! Правда, хороший монтаж? Вы видели?
- Да, мне привезли из Афганистана. Положил в свой архив. Там еще и «Красная звезда», тоже фальшивка.
- Так и это мы! Тоже был заказ для Афганистана. После вашей публикации заказов стало больше.
- Насколько помню, все это делается на базе типографии журнала «Фрижидер». Его директор Винценцо Спаранья, собственно, и был автором идеи. И что же, у вас нет никаких неприятностей с властями, хотя бы финансовыми?
- Ну, неприятностей, особенно с финансами, хоть отбавляй, но даже они окупаются. Это же идеологическая борьба, понимаете? Есть заказчики – есть исполнители, что тут неясного?
Письмо «группы молодых журналистов», так жаждавших обличить лицемерность советской международной журналистики, пером которой водила, якобы, одна только партия, тогда как совесть наша спала, было мною получено лет за шесть до пражской встречи с фальшивогазетчиками. До нее я лишь догадывался, а тут услышал прямое подтверждение из их уст: они, и впрямь, только исполнители. Чужой воли, чужого заказа. Если даже согласиться, что советские журналисты работали по «заказу партии», то это был, по крайней мере, прямой заказ. А фальшивогазетчики работали – и продолжают работать – по скрытным заказам, из-за спины. Однажды, в те времена, когда Афганистан и Польша не сходили с газетных страниц, французская «Монд» под рубрикой «Литературные газеты других стран» поместила пространную рецензию на публикации «ЛГ». Оказалось, что наша газета «посмеялась над известным интеллектуалом Бернаром-Анри Леви за то, что он сфотографировался с афганскими повстанцами». Ну, над фотографией можно было смеяться, а можно было и плакать, это уж кому как. В одеждах басмачей французские интеллектуалы и в самом деле выглядели смешно до слез. Но если бы проблема сводилась только к факту переодевания! На средства общественных сборов они возили в Афганистан и Польшу радиопередатчики, фальшивые газеты и даже, в разобранном виде, целые типографии. Совесть рано или поздно должна была вступить в конфликт с этикой, и это произошло, как только семь переодетых басмачей вышли на границу независимого государства, которое их не звало, не приглашало, не выдавало им виз. О муках совести один из этой семерки поведал так: «И вот мы, интеллектуалы, сконфузившись, шумно заспорили о том, а этично ли с нашей стороны финансировать покупку оружия? Не для себя, а для техников, которые вызвались завтра утром проводить нас в горы…»
Конфликт совести и этики разрешился удивительно просто: дальше идти с ружьями, но на чужих плечах. Доскажу цитатой, это уже из своего материала, который и заметила «Монд»: «Ряженые мусульмане полезли в карманы чужих штанов за валютой, от которой предварительно освободили свои европейские костюмы, оставленные на пакистанской стороне, в «доме для гостей».
За эту публикацию Бернар-Анри Леви грозился подать на корреспондента «ЛГ» в суд. До сих пор жалею, что он этого не сделал.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Оправдательный приговор
«ЛГ»-досье
Оправдательный приговор
Николай ПОПКОВ-ГЛИНСКИЙ, кинорежиссёр, спецкор «ЛГ» с 1987 по 1990 год
Шёл 1987 год. Самая читаемая газета тогда была – «Литературная». Её журналисты из отдела коммунистического воспитания – Ваксберг, Борин, Щекочихин, Чайковская, Гамаюнов – из номера в номер подвергали сомнению принципы этого самого воспитания.
Жду каждую среду – день выхода газеты, как праздника. Но вот читаю статью, с выводами которой не согласен. Возмущённый, являюсь в редакцию. Автор статьи – Игорь Гамаюнов, он же заведующий этим отделом (вскоре переименованным в отдел морали и права), спрашивает, могу ли я изложить свои эмоции на бумаге. «Да», – легкомысленно отвечаю. К тому времени у меня, правда, был небольшой опыт изложения своих мыслей: в журнале «Юность» безуспешно дожидалась публикации моя повесть (вышедшая потом в «Нашем современнике»). Что-то оформилось и на этот раз. Прочитав мой запальчивый текст, Гамаюнов, сверля испытующим взглядом, поинтересовался, не отважился бы я съездить по читательскому письму в командировку. От газеты. Проверить факты. Объяснил: читательских писем много, а корреспондентов не хватает. У меня же, в театре «Современник», где я служил актёром, был отпуск. Ну как не согласиться!
Итак, еду в город Октябрьский, что в Башкирии. В «Литгазету» написал молодой мастер профтехучилища Наиль Хайрулин. Прокурор города завёл на него уголовное дело. Наиль отказывался служить в армии. Заявление по тем временам – неслыханное. Местные многотиражки величали его дезертиром и предателем. Но районный суд оправдал подсудимого, так как на его иждивении была парализованная мать. Несмотря на оправдательный приговор, прокурор города, писал Хайрулин, его преследует. Уже после суда Хайрулина уволили из училища.
В Октябрьском я выяснил: правду написал Хайрулин. Его мать – совсем уже высохшая старушка – много лет назад, во время войны, работала на лесоповале. Теперь обезножила. Помню её настороженный взгляд. На судебное заседание она по состоянию здоровья прийти не смогла, и суд в полном составе прибыл к ней. «Я её слушаю, а сам за Наилем наблюдаю краем глаза, – рассказывал мне при встрече пожилой, многоопытный судья Фаттахов. – Он за ней ухаживал, как профессиональная сиделка. Меня не обманешь».