Пять лет назад ушла в мир иной моя матушка Вера Никитовна Щербакова. Именно так – Никитовной, а не Никитичной, как положено, окрестил её весной 1929 года сельсоветовский писарь-грамотей Непейвода. В точном соответствии с фамилией воду он не пил, предпочитая заменять её молодым вином – благо на Южной Украине его тогда было в избытке. Виноградники в селе Нейково, что в ста километрах от Одессы, – при каждом дворе. И родилась-то мама моя почитай что в винограднике – только колхозном. Не довёз дед Никита свою супружницу до райцентра, растряс её на дорожных ухабах, и пришлось самому вершить необходимое и за фельдшерицу, и за повивальную бабку под раскидистой вербой у сладкого ручья.
Растворились, упокоились бренные останки под скорбным могильным холмиком. А светлая мамина душа озирает с горних высей непрестанную людскую колготу. За какие грехи держать ей ответ перед Господом там, у порога вечной жизни? Наверное, были они за отпущенные судьбою три четверти века, ибо сказано: кто из нас без греха?
Цепкая детская память, как кадры старой кинохроники, – сначала тусклые и обрывочные, потом всё более яркие и выразительные – сохранила воспоминания…
Вот отец, незаменимый колхозный конюх, сгружает мешки с зерном, полученным на законные трудодни, у каменных, с булыжной мостовой домов немцев-колонистов: «Цэ Курту, цэ Гансу…» Расчёт за вино, что брал в долг у зажиточных соседей. Что с него взять, с голи перекатной, говорившим про себя: «Я пид кабыцею вырис!» Да, под летней широкой печкой на панском дворе и возрастал сирота Никита, там же приобрёл и злую питейную привычку, которую снисходительно поощряли колонисты.
А потом были другие немцы. В расстёгнутых по жаре, с засученными рукавами мундирах мышиного цвета. Гладкие, весёлые, под пиликанье губных гармошек поспешающие к Одессе… К зиме они уже не улыбались. А из соседнего – в шести километрах – села Балайчук целыми днями слышалось стрекотание пулемётов да наносило тошнотворным запахом горелого мяса. Там, в глубокой балке, уничтожали узников еврейского концлагеря. Один, с обгоревшими курчавыми волосами, невестимо как уцелевший, приполз к ним во двор. Три недели отлёживался он в летней погребице на задах. Потом Давид ушёл, пообещав озолотить за спасение, если, конечно, останется жив.
Где вы, пустозвоны, норовящие записать всех русских поголовно в зоологические антисемиты?
Голодное послевоенное время, сельхозтехникум и… отец. Фасонистый, подбористый гвардии старший сержант, лихо крутивший «солнышко» на перекладине у клуба, а потом девчат на танцах. Долго ли, коротко ли, а закружил настырный кацап голову дипломированной агрономше и увёз в соседний район, где дослуживал срочную службу, гадая: оставаться на сверхсрочную или нет. Полгода всего и покохались молодожёны. А тут повестка в суд. Собрали там сорок молодых бедолаг, по каким-то причинам не работавших по месту распределения после института либо техникума. Да и зачитали общий приговор: три месяца исправительных работ с содержанием в Одесской тюрьме. Тут бы выкрикнуть матери: я-де жена военного, потому не про меня этот суровый закон писан. К тому же и работала она по специальности, только в другом совхозе. Или отцу побежать к командиру: так, мол, и так – недоразумение вышло! Но смолчали молодые, как придавленно, свинцово молчала тогда вся страна, теша себя магическим заклинанием: «Там знают, там разберутся».
Разбираться никто не стал даже тогда, когда рухнула мама у тяжеленных носилок с железными опилками на заводе «Серп и молот», когда выяснилось, что должен был появиться на свет мой старший брат. Не появился… Кого в этом винить: судьбу, эпоху, государство, собственную глупость? Риторический вопрос. Только жила моя мама как все, как люди. Тридцать лет беззаветно помогала она отцу тянуть армейскую лямку. И героического ничего не совершала. Но в этом-то и был героизм народа, влившего судьбы миллионов в судьбу великой страны!
Разве ручьи по весне спрашивают, куда и зачем им течь? Разве не исчезают они без следа в полноводных реках? Но и реки те обессилеют и пересохнут без неисчислимых живительных струек! Так и родители мои, как многие и многие родовичи до них, безропотно и незаметно влились в поток судьбы родной страны. Нашей общей большой Родовы!
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Рекорд Галины Сухаревой
Человек
Рекорд Галины Сухаревой
ЗНАЙ НАШИХ!
«ЛГ» сердечно поздравляет с 85-летием старейшую сотрудницу редакции Галину Васильевну Сухареву. Жизнь её трагична и прекрасна, как судьба всего «огненного» поколения.
Потеряв в 1941–1942 годах обоих родителей, семнадцатилетняя школьница пришла в райвоенкомат и попросила направить её на фронт. Но девушку оставили в Москве, зачислив в подразделения, охранявшие важнейшие объекты столицы. Галина Васильевна – ветеран Великой Отечественной войны, участник обороны Москвы.
А в 1952 году, ещё при Симонове, младший лейтенант Сухарева начинает работать в «Литературной газете». Была заведующей архивом, сотрудницей отдела писем, заведующей отделом кадров, помощником главного редактора. Она награждена многими медалями, орденом «Знак Почёта», удостоена звания «Заслуженный работник культуры РФ». Её трудовой стаж в нашей редакции рекордный – 45 лет!
Здоровья Вам, Галина Васильевна!
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
Интеллигенция в режиме реального времени
Человек
Интеллигенция в режиме реального времени
КНИЖНЫЙ
РЯД
Л.С. Горожанин. Интеллигенция и интеллигентность. – Иваново, 2009. – 120 с.
Тема эта одна из самых популярных. В публицистике последних лет возникают острые дискуссии о том, существует ли в нынешнем обществе такая «прослойка» и каковы её отличительные черты. Не так давно прошла такая дискуссия и на страницах «Литературной газеты», собрав рекордное количество откликов. Книга «Интеллигенция и интеллигентность» доктора медицинских наук, профессора Ивановской медицинской академии Льва Сергеевича Горожанина продолжает эту тему.
Первая часть книги – лекции, адресованные студентам медицинских вузов, о том, что такое интеллигентность и почему это качество необходимо современному врачу. Лекционный стиль, конечно, сообщает изложению некоторую сухость и наукообразие, но, прочитанные в аудитории в режиме реального времени, эти лекции несут необходимую информацию студентам. Во всяком случае, преподаватель, опираясь на изложенное в книге Л. Горожанина, начиная этот непростой разговор с нынешними молодыми людьми, решает большую воспитательную проблему, не давая всем дискуссиям о сути современного интеллигентного человека остаться лишь на бумаге.