Но самое интересное в том, что сегодня образ такой решительно не нужен ни потенциальным его производителям, ни власти. Теле- и кинобоссы прекрасно зарабатывают на хлеб с маслом, обходясь минимальной затратой сил (сценаристы и режиссёры тут ни при чём, они зарабатывают столько, сколько им боссы позволяют). У них нет решительно ни малейшего стимула повышать качество продукта – ни материального, ни тем более морального.
Кстати, совсем свежий пример, двух месяцев ему нет. Московская кинокомпания, каковых нынче появилось немало, захотела купить права на экранизацию книги одного писателя. В общем, неплохого. Писатель обрадовался, прибежал к ним и спрашивает:
– Каким предполагается конечный продукт?
– Телефильм в шестнадцать серий.
Писатель удивился:
– Из книжки может получиться максимум четыре серии.
– Ничего, – говорят, – сделаем шестнадцать.
Тут писатель совсем заволновался:
– Если мой скромный сюжет размазать на шестнадцать серий, то выйдет вообще полная дрянь.
А они опять:
– Ничего, такие стандарты с нас требуют телеканалы, чтобы показывать по четыре дня две недели две серии подряд. А насчёт того, хороший фильм получится или не очень, – это уже вопрос второй. Так что ты не парься, получи свои денежки и сиди спокойно. Все так делают.
Денежки, конечно, для писателя не лишние, но книжку он им продавать не стал. Просто обидно сделалось…
Ну а власти только не хватало благородного бунтовщика, пусть даже и в виде кинематографической иконки, способного ввести широкие зрительские массы во искушение следовать его примеру. Даже Воланд, кстати, в этом отношении опасен. Не понимаю вообще, зачем все Воланда трогают! Вполне симпатичный старикашка. Не будем всё же забывать, что появился он с помощниками в столице как полномочный посланник Творца, дабы исправить кое-какие недостатки, чем и занимался, попутно примерно наказывая очевидное зло и пресекая всяческие безобразия. Школьники прекрасно понимают, что Воланд действует совершенно как «честный мент», симпатизируют ему, и вряд ли их за это следует причислять к кандидатам в сатанисты.
В общем-то, обсуждаемое героическое дело выглядит совершенно безнадёжным. В обозримом будущем остаётся нам пребывать в компании Люка Скайуокера, малыша Фродо и бесхитростной, но могучей железяки – Терминатора.
Есть, правда, маленькая надежда, именуемая «социальный заказ». Народу-то нашему, как и вообще любому народу, на самом деле очень хочется видеть настоящего героя. Торжествующего над несправедливостью, побеждающего зло. Живущего не по лжи и живущего счастливо, уверенно и успешно. Не сказочный персонаж, а самый что ни на есть реалистический образ нашего современника.
И верить – верить, что подобное возможно в жизни, которая течёт себе и течёт по своим собственным законам за пределами кинозала и которая когда-нибудь, не без помощи героев и рождённых ими последователей, сделается наконец чуть-чуть более человеческой…
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 1,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Заблудившийся дух
Человек
Заблудившийся дух
В нынешней системе ценностей отличить добро от зла почти невозможно
Ефим БЕРШИН
Эксперимент родился внезапно. Сидя битый час за так называемым круглым столом, где умные литературоведы, писатели и даже философы страстно клеймили упадок нравов, я заскучал. А потому взял микрофон и по очереди каждому задал вопрос: «Почему нельзя убивать?»
И никто не ответил. Нет, все кипятились, конечно, у каждого был свой ответ, но все – разные. До того разные, что все запутались окончательно, до такой степени запутались, что одна дама в конце концов растерянно произнесла: «А может быть, можно?» И она, кстати, была ближе всех к истине. Не потому, что можно убивать. А потому, что в нынешней системе ценностей отличить добро от зла уже почти невозможно.
Прежде чем говорить об обаянии зла или бессилии добра, неплохо бы понять, что есть зло. И что есть добро. Рискну утверждать, что зла в чистом виде не существует. И добра тоже. Потому что эти понятия сродни явлениям природы. Сильный ветер – добро или зло? Если он срывает крыши и рвёт провода – это что? Зло? А если этот же ветер активно крутит ветряные мельницы – добро? Если грабитель вышел из-за угла в темноте и отнял у прохожего кошелёк – зло? А если он ограбил, чтобы накормить голодную семью? Умирать с голоду в тылу во время войны – хорошо или плохо? Наверно, плохо. А воровать с поля колоски, чтобы накормить ребёнка? Хорошо? За это в лагеря сажали. Так устроен мир. Ещё Макиавелли отмечал, что в каждом деле, каким бы полезным и необходимым оно ни было вначале, скрывается уже заранее присущее ему зло. Поэтому повторюсь: ни зла, ни добра в чистом виде не существует. Есть только наши представления о добре и зле.
Ехал я как-то поздней осенью ночным автобусом из Гамбурга в Париж. Рядом со мной сидит немец. Такой среднестатистический немец, какими мы их себе представляем. При подъезде к городу стало светать. За окном – холодный дождь, сырость, мерзость, тучи. От одного взгляда на улицу озноб пробирает. И вот вижу: вдоль дороги под этим самым дождём бежит человек. В трусах и майке. Я не удержался, ткнул немца в бок.
– Вот, – говорю, – совсем больной какой-то.
– Нет! Здоровый! – эмоционально возразил мой попутчик.
И тоже был прав.
Я это к тому, что у каждого народа, каждого человека могут быть свои представления о полезном и вредном, о добром и злом. А для того, чтобы как-то жить вместе, не причиняя друг другу вреда, нужен общий закон.
Попробуйте спросить правоверного (подчёркиваю: правоверного, а не просто того, кто себя этим именем называет) иудея или мусульманина, почему нельзя убивать или воровать. И вам ответят: «Бог не велел». К по-настоящему верующим православным это тоже относится. Только больно уж мало таких. В Израиле, кстати, нет основного закона страны – Конституции. Зачем Конституция, если уже есть Тора, где всё прописано от имени Бога? Европейское сознание в этом смысле вторично, потому что христианство пришло в Европу в период Римской империи, где уже были сформированы основы права. Поэтому европеец при ответе на тот же вопрос сошлётся на закон. Закон в подавляющем большинстве западноевропейских государств пострашнее кары Божьей.