Оно бы и не заслуживало опровержения, но в этой тоскливой безнадёге, в этих призывах есть нечто архетипическое, неустанно повторяемое. Думающим так не понять метафизики становления национального характера, не понять, что наши пращуры не ползали от одного тёплого места к другому. Осели – и больше не думали, куда податься. Ведь от добра добра не ищут. А чтоб не сомневаться и на чужое не заглядываться, ещё и решили про себя: там хорошо, где нас нет.
Так сложилось исторически, что переживание зимнего холода всегда задавало русской душе особые свойства. Потому и говорено – русская зима, зимушка-зима, зима-колдунья. В её переживании мы уникальны как народ. О красоте её написано многажды и несказанно хорошо. Снега России – это и есть наш фирменный бренд, если хотите.
Всё это и оставило в нашей культуре негасимый чистый свет. Как свет пологого солнышка на искристом снегу, прилёгшего на краю леса перед убытием в далёкие опочивальни. В сродстве с родной природой в её движении по эклиптике, в приобщении к её умираниям и возрождениям как раз и обретался духовный опыт – и страной, и всем её народом. Зима давалась русскому человеку на самоиспытание. В зиме и в холоде сибирском он искал свободу, когда не находил её в пространстве политическом. А в поисках природных богатств обретал и новые духовные силы.
Русский человек и знал о жарких полуночных странах, и бывал очарован их прелестями, но никогда не чувствовал себя изгоем и радовался собственным пространственным обретениям. Он и природу себе нашёл под стать своим житейским навыкам, внутреннему состоянию, строю разума и случайным настроениям даже. В своём стремлении к душевному равновесию он и определил себе место там, где, с одной стороны, было лето жаркое, а с другой – зима студёная, настоящая, ярая, ядрёная, матёрая, с бодриночкой…
Абсурдно утверждать, что нас «загнали в эти места силой с более тёплой прародины». Нет на земле зверей могучее, чем белый медведь или дальневосточный тигр. Но посмотрите, где их ареал? У одного – за Полярным кругом, а у другого – в дальневосточной тайге, где зимние ветра, случается, лютее заполярных. Они что – лузеры в животном мире? Их кто-то вытеснял с более комфортной и тёплой прародины? Да нет же – они просто пришли сюда и им здесь понравилось. Просторно в этих местах, по душе им.
Так и в Сибирь – разве нас туда вытесняли? Сами шли. За пушниной, за раздольем, за таёжными реками, за кедровыми орехами. За непознанным – гонимые инстинктом первооткрывателя. А когда казаки узнали, что там ещё и чернозёмы…
Автор упомянутой форум-реплики после слов «разъезжаться надо отсюда» приписывал: «Вот мои племянницы уехали в Испанию – полный восторг…» Что ж, верим. Места курортные. Хотя и там свои проблемы – и с террористами, и с летней жарой, и с чистой водой, с молодыми переселенками с востока, готовыми на всё…
«Племянницы» о «любви к исторической родине» уже и не вспомнят. Поддерживаемые наставлениями дядюшки, они теперь так и будут кружить по свету в поисках простенького потребительского довольства. Тем временем жизненные пространства России будут заселяться миллионами мигрантов из не менее тёплых, чем Испания, но опоздавших в своём цивилизационном развитии стран.
Увы, так оно и бывало не раз в истории – начинался скулёж и лай по адресу холодной России. Кто считает, что собака лает – караван идёт, тот не вполне понимает происходящее. Никакой караван никуда не двинется, если со всех сторон окружён лающими собаками.
Уже доходит до того, что иностранцы, повидавшие мир и поработавшие на многих «стройках капитализма», останавливают нас: Да что вы принижаете себя? Есть много стран, где всё гораздо хуже… Да и отвратительно всё это – бесконечно разоблачаться на людях, ожидая при этом сочувствия…
Из той же реплики, с которой начал разговор: «Россия не может ни с кем конкурировать на мировом рынке из-за очень высоких издержек, вызванных во многом расходами на отопление, вообще на обогрев в этих жутких арктических условиях…»
Да, изменить свой климат она не может. А в остальном – всё она сможет и со своей морозной зимой, если не будет ныть, а с умом возьмётся за дело на той земле, что для нас – родина.