В апреле 2009 года – на Второй Международный литературный фестиваль в Прагу, затем сразу в Израиль и в мае снова в Прагу на Международную книжную выставку. И всё за счёт устроителей.
Правда, литературных следов от этих его поездок не остаётся…
Из статьи Чупринина не ясно, за что автор критикует «старших товарищей, они же ВИП-гости», которые «собираются в дорогу охотно – придётся, конечно, чужие рукописи прочесть или хотя бы пролистать» и «глядишь, кто-то из них, пребывая в почти курортной неге, и расслабится, то есть сведёт с издателем, напишет предисловие к подборке или хотя бы бросит фразу, которую можно будет выставить как приманку».
Всё-таки прочли, полистали, свели с издателями…
Не таков Чупринин!
Побывал. Не прочитал. Не помог. Фразу не бросил! Словом, не расслабился. Тоска по предбанникам пересилила!
«Повергает в ужас, – признаётся Чупринин, – к числу пишущих каждый год прибавляется как минимум по тысяче, а всех, известно же, не переброешь».
«Очевидные для всех ещё недавно границы между художественной самодеятельностью и художественной литературой размылись. То, что понималось как храм и/или мастерская, куда не пускали непосвящённых, превратилось в торжище, где мануфактурный ситец соперничает с парчой ручной выделки...» – опять вылезают эти чупрининские подсознательные страхи потери административного контроля над литераторами.
А литераторы эти и правда всё меньше и меньше оказывают автору административного обожания. Всё больше проявляют самостоятельность, полагая, что История, а не Чупринин рассудит, кто настоящий графоман, а кто им только прикидывается…
Видимо, подсознательно понимая это, Сергей Чупринин с высоты своего угасающего звёздного Олимпа всё же (не без высокомерия) говорит «спасибо» нашим слабопишущим соотечественникам: «Это они, по-русски пишущие слабенькие, но симпатичные стихи и посредственные, но душевные новеллы, открывают в заокеанской Лиме русские школы, собирают в германских синагогах совсем неплохие русские библиотеки, проводят литературные вечера и встречи при православных храмах в Аргентине, вдыхают хоть какую-то жизнь в Центры русской культуры и науки, что разбросаны, слава богу, по всему белому свету. Это они, скажем патетично, сберегают русский язык и русские традиции там, где местные власти относятся к ним либо равнодушно, либо неприязненно».
Ну и наконец откровение: «Рождённый простолюдином, я и в литературе ценю не только поцелованных Богом… Но ориентируясь на свой личный читательский опыт, на собственные представления о добре и зле, прекрасном и безобразном. И на ту путеводную звезду, что светит всем, кто воспитан в классических традициях». Вот оно как.
Подсознательные страхи и огорчения Сергея Чупринина легко прочитываются в его статье.
Действительно простолюдин, переживающий о потере административных рычагов управления над писателями, остановившийся в прошлой эпохе и безнадёжно пытающийся догонять время в презираемых им же литературных тусовках.
Его остаётся только пожалеть…
Сергей ЛЕВИЦКИЙ, президент Союза русскоязычных писателей в Чешской Республике, ПРАГА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Про «белого гуся»
Литература
Про «белого гуся»
БЫВАЛИНЫ
В нынешнем году писателю-фронтовику Евгению НОСОВУ исполнилось бы 85 лет.
Недавно в Белгороде издан однотомник его прозы «Костёр на ветру», в который вошёл и ставший уже классикой рассказ «Белый гусь». Я впервые прочитал его в 1968 году, но напечатан он был… под другой фамилией.
Тогда я только стал корреспондентом областной молодёжной газеты «Амурский комсомолец» в Благовещенске. Заведующим отделом писем, в котором я работал, был журналист Г. Амурчанин, он служил в армии под Курском, потом недолго работал в районной газете и на областном радио. Кроме газетных материалов писал стихи и рассказы, даже был участником семинара молодых литераторов в Хабаровске и, как я теперь понимаю, жаждал побыстрее прославиться. Иногда мы заходили в гости к единственному в то время в Благовещенске члену Союза писателей СССР прозаику Николаю Фотьеву, читали ему свои творения, слушали советы профессионала.