– Слы, Джеки, ты веришь в Бога?
– Нет.
– А в судьбу?
– Нет.
– А я верю. Теперь слы сюда, Джеки. Я знаю, ты щас скажешь, что я совсем с катушек съехал. Но я не съехал. Я в твёрдом уме и ясной памяти. И я думаю, что этот ребёнок – знак.
– Что?
Совсем стемнело. В придорожной траве застрекотали сверчки, тлеющий огонёк сигареты погас, выбросив веер искр на обочину. Джек потёр виски. Рой притянул его поближе и начал быстро шептать, брызгая слюной ему в ухо:
– Сам смотри, сегодня всё с самого утра не заладилось. Сначала Боб распсиховался и словил пулю от гарда. Потом начала орать та женщина, пришлось её грохнуть. Потом мы не смогли вскрыть сейф, приехали копы, тебя подстрелили, мы еле-еле ушли без бабла, нажрались в слюни и пропустили поворот к логову. Вместо логова, Джек, судьба направила нас к ребёнку, который не может ходить. Это знак, Джек, Господь хочет, чтобы с помощью этого малыша мы искупили свои грехи.
– Ты сошёл с ума, Рой. Ты пьян.
– Да, я пьян! И ты пьян! Мы все пьяны, но как иначе ты объяснишь всю эту муть? Как? Всё, всё, что случилось сегодня, полное безумие! Полное сраное безумие, если не считать это божественным планом, притащившим нас к этому мальцу. Мы должны ему как-то помочь. Исполнить его заветное желание, что ли. Да, исполнить желание, и тогда всё наладится, мы избавимся от грешков и всё снова станет хорошо. – С каждым словом Рой обретал уверенность, чем больше он говорил, тем больше он верил в свою фантазию. – Не просто хорошо. Всё будет лучше, чем хорошо!
– Бред. Дикий бред. А если он попросит отвезти его на Северный полюс?
– Не попросит. Увидишь, он не попросит!
Терри успел съесть ещё два «Чармса», глядя на незнакомцев. Вот-вот за ним должна была прийти мать, и Терри молил Бога, чтобы она задержалась подольше.
Бог его услышал. Незнакомцы, закончив препираться друг с другом, вернулись к Терри.
– Слы, малыш, у тебя есть какое-нибудь заветное желание? Что-нибудь, чего ты хотел бы больше всего на свете? – Рой изрядно шатался, но, несмотря на качку, умудрялся сохранять улыбку на лице. Джек стоял чуть поодаль и курил, брезгливо хмурясь в сумерки. Терри завертел головой. Он знал, что Санта-Клаус существует, но чтобы Санта-Клаусов было двое, да ещё и пьяных?
– Да, есть.
– Какое?
Терри пожевал нижнюю губу, решая, говорить или не говорить. Рассказывать про своё желание было стыдно, молчать – глупо. Глупостью Терри никогда не страдал.
– Я хочу убить мистера Такера.
– Кто такой этот мистер Такер?
– Он даёт маме в долг и говорит ей гадкие вещи. Мама всякий раз плачет. Мне не нравится, когда мама плачет. Я ненавижу мистера Такера.
– А где живёт мистер Такер?
– В Сильверкрике, это недалеко отсюда.
Рой повернулся к Джеку, радостный, как фермер, вытащивший счастливый лотерейный билет на местной ярмарке.
– Ну, что я говорил? Что я тебе говорил, а? Джеки, это судьба! СУДЬ-БА, Джеки!
– Это бред. Я не поеду убивать никакого мистера Такера только потому, что этого хочет малолетний инвалид и та часть твоего тела, что отвечает за дикие суеверия и фальшивые предчувствия. Мы продолжим двигаться на Юг и не убьём никого, пока не доедем до мексиканской границы. В Мексике можешь грохать хоть мистера Такера, хоть мистера Факера – здесь же, со всей полицией штата на хвосте…
– Джеки, кончай молоть чушь! Мы давным-давно оторвались от копов, никто не знает, что мы здесь, никто даже не подозревает, что мы можем прятаться в этих полях. Тут тишь. Тут глушь. Нас тут никто не ждёт. – Рой приложил ладонь к уху, внимательно прислушался и улыбнулся. – Слы? Никого, только комары жужжат.
– И ты хочешь грохнуть какого-то полудурка, чтобы поднять на ноги всю округу? Соскучился по вою полицейских сирен? – Джек достал ещё одну сигарету, помял её пальцами, раздумывая и, так и не закурив, выбросил её в темноту.
– Да брось! Мы же профессионалы, грохнем его за две минуты, никто и оглянуться не успеет. Всего одно доброе дело! Всего одно! Неужели ты после стольких грешных лет не чувствуешь себя обязанным сотворить хотя бы маленькое доброе дело?
– По-твоему, убить человека – это маленькое доброе дело?
– Да он мудак, ты слышал, мальчишка врать не будет. Инвалиды не врут. Мы, может, его первый и единственный шанс в этой жизни, первое и единственное свидетельство того, что высшая справедливость существует, желания исполняются, злодеи наказываются…