– Мы и сами как бы…
– Неважно! Мы его свет в окне! Надо быть совсем бессердечным подонком, чтобы уехать от несчастного парня! Я не каменный! Я сойду с ума, если не помогу ему! Сойду с ума и сдамся копам. – Рой страшно выпучил глаза.
– Ох… Ладно. Но ты обещаешь мне…
– Конечно, конечно, конечно!
– …что больше никаких пьянок до Мексики, никаких стрип-баров до Мексики и, самое главное, никаких церквей до Мексики! Замочим этого Такера и ты начнёшь слушаться меня, как моя маленькая ручная собачка.
– Да! Да! Как ручная собачка! Аф-аф!
– Хорошо, – Джек развернулся и подошёл к Терри, слушавшему разговор Санта-Клаусов.
– Где именно живёт твой мистер Такер? Как он выглядит? Мы его убьём – ради тебя. У тебя, похоже, и дальше будет тяжёлая жизнь. Мы её тебе немного облегчим. Где он?
– Нигде, – Терри выплюнул сосачку в придорожную пыль и опустил взгляд, – не надо его убивать, не хочу, чтобы его убивали другие. Я должен с ним поквитаться сам. Сам!
Джек вздохнул и шлёпнул себя ладонью по лбу:
– Ты же это не всерьёз? Ты же не хочешь на самом деле, чтобы мы взяли с собой на дело инвалидного подростка?
– Хочу! – Терри поднял взгляд, в глазах его горели маленькие холодные огни. – Хочу! Это меня, а не вас он называл безногим ублюдком! Это мою мать он пытался изнасиловать! И мне! Мне его убивать! – Терри выхватил из кармана оставшиеся леденцы и в ярости швырнул их в опешившего Джека.
– Рой…
– Коней на переправе не меняют. Слы, малыш, твоя коляска… она складывается? Влезет в багажник?
– Рой…
– Давай, иди ко мне на ручки, я перенесу тебя на заднее сиденье.
– Рой, где у нас «скорость»? Я только что согласился сделать убийцу из двенадцатилетнего калеки. Мне надо подкрепиться.
– В бардачке.
Разнюхавшись, Джек характерным движением вытер лицо. Шмыгнул обожжённым, саднящим от порошка носом. Посмотрел на Терри, сидевшего на заднем сиденье с угрюмым, заострившимся лицом. Вся его детская игривость, всё любопытство и дурашливость ушли, уступив место чему-то новому. Чему-то страшному.
– Да из него ублюдок вырастет похлеще нас с тобой. Эй, малыш, я буду держать ствол! Я буду держать его, а ты нажмёшь на курок, мститель малолетний. Иначе тебе руку отдачей сломает. Идёт?
– Идёт, – Терри ответил с таким равнодушием, будто они обсуждали, какой молочный коктейль взять в закусочной.
– Сраное безумие! Сраное безумие! Этого просто не может быть! Я сплю! – шептал под нос Джек, сжимая в руках холодный, пахнущий порохом «Магнум».
Рыкнув, машина сорвалась с места и исчезла в облаке тяжёлой вечерней пыли. Это облако увидела припозднившаяся мать Терри. Завизжав от ужаса, женщина со всех ног рванула назад на ферму, куда месяц назад провели телефон.
– А вы… вы правда убиваете за деньги? – освоившись на заднем сиденье и насмотревшись в тёмные поля, проносившиеся за окном, Терри заскучал и начал задавать вопросы. Джек ничего не ответил – он сидел и сжимал пистолет, подрагивая от трескучего нервного напряжения. Рой, наоборот, перед делом обычно расслаблялся и был не прочь поболтать.
– Да, убиваем.
– Но… но это же плохо?
– Плохо. Мы вообще плохие люди, пацан. После смерти мы попадём в ад.
– Но вы помогаете мне… почему?
– Надеемся, что ты попадёшь в рай, и мы будем слать тебе наверх записочки с просьбами спустить стакан воды. Обещаешь нам помочь, если попадёшь в рай?
– Обещаю, – серьёзно ответил Терри.
– Ну, тогда я спокоен, – засмеялся уже почти трезвый, собранный, свежий Рой. – А что там впереди маячит? Это и есть твой Сильверкрик, убежище злодея Такера?
– Да. Он живёт на Сентрал-стрит, владение восемнадцать. Поезжайте вперёд, потом чуть направо.
– Алло, алло, шериф! – орала в красную телефонную трубку обезумевшая от страха мать Терри.
– Вот и приехали.
Прошуршав шинами по асфальту, машина остановилась у двухэтажного деревянного дома, выкрашенного в зелёный цвет. Ни одно окно не горело, городок спал, спал и мистер Такер в своей большой двуспальной кровати с прохладными шёлковыми простынями. Первым вылез из машины Рой и тут же бросился к багажнику, доставать инвалидную коляску. Пересадив в неё Терри, Рой посмотрел на Джека. «Скорость» начинала действовать, зубы его стучали, челюсть ходила ходуном, плечи подрагивали. Напряжение отпустило, и Джек дёргался от приливов эйфории, непроизвольно размахивая пистолетом. Рой приуныл – ему никогда не нравился Джек под кайфом, но делать было нечего, он это затеял, ему и расхлёбывать.