К середине 1970-х работы Фролова по философии биологии и генетики уже были широко известны и у нас, и за рубежом, где профессионализм российской философии науки до сих пор ценится чрезвычайно высоко. Но то, что теперь общепризнано, необходимо было создавать фактически с нуля. Роль Фролова в этом деле огромна.
Исследования по философии биологии позволили Фролову по-новому взглянуть на проблему человека, обострившуюся в связи с новыми открытиями в области генетики. Социальные и нравственные проблемы клонирования человека были подняты Фроловым ещё в статьях середины 1970-х гг. Уже тогда, отмечают коллеги и очевидцы, предложенные им решения поражали глубиной осмысления будущего.
Парадоксально, но в начале 1970-х, для того чтобы опубликовать статью под заголовком «Глобальные проблемы человечества» на страницах журнала «Вопросы философии», главным редактором которого в те годы был Фролов, потребовалось немалых усилий: отвергалась сама идея возможности возникновения глобальных проблем в социалистическом обществе. Но спустя пятнадцать лет глобальные проблемы уже изучались в наших школах и вузах, изучались «по Фролову», ибо им было разработано учение о глобальных проблемах, определены их типы и источники обострения. Фролов одним из первых в научной литературе ещё в 1981 году употребил термин «глобализация». Причём писал он не только о глобализации как о мировом процессе, но и о необходимости «глобализации мышления». Проблему человека он считал центром системы глобальных проблем.
В последний период творчества Фролов всё больше обращался к проблемам гуманизма, нравственно-философским проблемам. Он исследовал проблему человека сквозь призму гуманистической традиции русской философии и литературы. Его любимыми авторами были Лев Толстой и Достоевский, Пришвин и Владимир Соловьёв. Опираясь на эту духовную традицию, Фролов создал глубокую концепцию смысла жизни и смерти человека.
Так что Иван Фролов – наш современник, пытавшийся разгадать самую большую загадку бытия – Человека.
Ю. ГРАНИН, доктор философских наук
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
(обратно)
Покой с печальными последствиями
Новейшая история
Покой с печальными последствиями
КНИЖНЫЙ РЯД
Воробьёва Л.М. История Латвии : От Российской империи к СССР. – Кн. 1 / Фонд «Историческая память»; Российский институт стратегических исследований. – М.: 2009. – 232 с.
Воробьёва Л.М. История Латвии : От Российской империи к СССР. – Кн. 2 / Фонд «Историческая память»; Российский институт стратегических исследований. – 2010. – 284 с.
Подобные исследования опровергают расхожее утверждение, что история ничему не учит. Учит, если внимательно анализировать её и делать выводы. Автора этих строк, например, книга Людмилы Воробьёвой научила не очень-то удивляться русофобским выпадам латвийских политиков. До сих пор, услышав очередные обвинения России во всех тяжких, доносящиеся с балтийских берегов, нет-нет да удивлялся: «Да за что же они нас так не любят? А может быть, и вправду виноваты мы перед маленьким прибалтийским народом?» Больше удивляться не буду.
Автор книги обстоятельно, с добросовестной научной аргументацией показывает, почему в сердцах латвийцев так укоренилась русофобия.
Виноваты в этом отчасти сами русские. Вернее, то качество нашего национального характера, которое Лермонтов ёмко обозначил как «полный гордого доверия покой».
В данном случае «покой» даже не в отношении самих латышей, а тех, кто не одно столетие, по сути, хозяйничал на их земле, – немцев. Пётр I, при котором прибалтийские земли стали частью России, пишет автор, «гарантировал за себя и своих престолонаследников культурную, конфессиональную и национальную самобытность присоединённых провинций, а также сохранение сложившегося здесь общественного устройства». В результате немецкое влияние в крае крепло на протяжении полутора веков и услышать русскую речь здесь было по-прежнему в диковинку.
Вот что читаем об этом в книге.
«То, что русские в Прибалтийском крае не обладали сколько-нибудь значительным имущественным положением и были представлены ничтожным процентом образованных людей, имело самые негативные последствия для «русского дела» в Прибалтике. По свидетельству православных священников, лучшие силы обычно направлялись во внутренние губернии России… Всё окружающее говорило здесь о немецком богатстве и влиянии: благоустроенные имения, фабрики, оборудованные закупленной в Германии передовой техникой, лучшие магазины, образцовые школы – всё было немецкое.