Влетает Серёжа Ануфриев, редактор школьной газеты «Шпаргалка»: срочно нужен класс для выпуска очередного номера! «Серёжа известен на всю школу тем, что написал письмо президенту, – рассказывает Анна Григорьевна. – Он и его товарищи встречались с ректором МГТУ, Игорь Борисович поделился воспоминаниями о прошлом школы, о старейших педагогах, о послевоенном детстве и школьной жизни. Потом беседовал, напутствовал, пожимал руки… И Серёжа под впечатлением от этой встречи написал свои соображения о том, насколько важна связка школьного и высшего образования, и отправил в блог президенту».
Государство, по мнению Анны Мехед, должно само поощрять и создавать конкуренцию в образовании: пусть цветут все цветы. Должны быть специализированные, профильные школы, привязанные к конкретному вузу. МГТУ им. Баумана – это бренд с безупречной репутацией. Даже в самое «челночное» время инженеры Бауманки требовались и в оборонной, и в космической, и в энергетической промышленности. Примерно 80 выпускников лицея ежегодно пополняют ряды её студентов и поэтому стараются уже сейчас заниматься проектной деятельностью, которую потом продолжат в вузе.
В школе создано венчурное агентство, которое аккумулирует идеи учеников. В лицее верят, что школьное агентство может найти рычаги для привлечения предпринимателей, заинтересованных в юношеских проектах. Ребята научатся составлять бизнес-план, применять механизм внедрения, работать с крупными промышленными компаниями. И даже смогут – чем чёрт не шутит – получать прибыль. Один из учеников сейчас разрабатывает анализ управленческих решений для энергетической отрасли, другой – для оператора сотовой связи… А как же лобби, конкуренция, коммерческие риски? Но в лицее верят: это консервативные взрослые подчиняются правилам, а дети не знают, что в бизнесе «всё схвачено», и идут напролом.
Про инженера, прошедшего такой путь с лицейской скамьи, не повернётся язык сказать, что его профессия не престижна. А насколько престижна сегодня профессия педагога?
– Я спрашивала у коллег: вы стесняетесь где-нибудь на людях говорить, что вы педагог? – делится Анна Григорьевна. – И примерно половина моих «респондентов» ответили – да. Это значит, что они и в школе чувствуют себя так же неуютно, неуверенно. А значит, считают свою профессию непрестижной. Чувство престижа, а лучше сказать, чувство собственного достоинства – внутреннее, воспитанное самой школой, старшими наставниками. Оно не зависит ни от общественного мнения, ни от востребованности на рынке труда. Можно ведь зваться дворником, а чувствовать себя хозяином двора. Или, как в песне Утёсова, не извозчиком, а водителем кобылы.
КОНКУРС – НЕ ТОЛЬКО АДРЕНАЛИН!
День, когда можно отвлечься на беседу с журналистом или на решение задач, можно назвать относительно спокойным. А три года назад Анна Григорьевна, ещё работая в школе № 2030, участвовала в конкурсе «Учитель года – 2007». Вот это было горячее время: два окружных и три городских тура, затем общероссийский этап. Визитные карточки-презентации, лекции «Миссия учителя в условиях мегаполиса» и «Научно-технический прогресс: путь к развитию или разрушению личности», уроки в чужих классах, мастер-классы, импровизационные задания, самоанализ…
Это была работа в условиях постоянного дефицита времени, часто по ночам. Но подготовка к очередному этапу давала ощущение драйва, нервного напряжения и удовольствия одновременно. Колоссальный выброс адреналина – почти как в условиях боевых действий. Победа на конкурсе – это своеобразный знак качества и для школы, представленной участником. Проверка её квалификации, ресурсов, приобретённого опыта, количества и качества знаний, передаваемых ученикам. А после победы участник становится рупором общественного мнения всего педагогического сообщества.
Так произошло и с Анной Григорьевной: её включили в оргкомитет по подготовке и проведению Года учителя в России. На первом расширенном заседании оргкомитета присутствовали премьер В.В. Путин, министр образования А.А. Фурсенко, ректор МГУ В.А. Садовничий, мэр Москвы Ю.М. Лужков… Руководство страны и города не только выслушало предложения представителя педагогической общественности, но и прислушалось к ним.
– Например, я говорила о необходимости института наставничества, – вспоминает Анна Григорьевна. – Средний возраст педагогических кадров в городе – 44 года, руководителей школ – 54 года. Сейчас учителя неохотно уходят на пенсию: им повысили зарплату, они наконец почувствовали себя людьми. А молодым кадрам трудно найти работу. Так что плавный перевод в статус наставника позволил бы снять социальную напряжённость. Когда я начинала работать, у меня тоже был наставник – 70-летний Иван Тимофеевич Бородуля, он работал методистом в районном отделении образования. Два года подряд он посещал мои уроки. Этот стресс внешней проверки подхлёстывал, дисциплинировал. Я и потом ездила к нему, делилась своими сомнениями, могла задать любой вопрос.