Телеисторик ставит крест на всех этих грёзах. В своих хрониках, многократно повторяемых «РТР-Планетой», он неустанно рассказывает «страшную правду о нашей истории», и вспоминаешь почему-то булгаковскую Лапшенникову «со скошенными от постоянного вранья глазами». Нет, Сванидзе постоянно не врёт, лицо у него перекошено от другого. От гнева. Праведного, прокурорского. Без последствий для внешнего облика так долго безобразничать нельзя – об этом ещё Оскар Уайльд писал. Когда, устав от «голоса правды», отключаешь звук, то и просто картинка действует на нервы: страшные лица Ягоды, Ежова, Вышинского, Берии, Сванидзе… Все с топорами. Рубят. Дворян, буржуазию, крестьян, верных ленинцев, тех, кто погубил верных ленинцев, тех, кто погубил, тех, кто погубил… И телепрокурор – с топором возмездия – рубит под корень, непрестанно вершит суд истории. Изнемог уже, кажется, но вершит, не может не вершить. Потому что такая эта страна. В ней только и делают, что уничтожают лучших поэтов, учёных, военных, артистов, врачей и Еврейский антифашистский комитет… Захотят наши креативные соотечественники, временно или уже постоянно живущие за рубежом, вернуться на Родину, у которой такая беспросветная история?
Другой истории, кроме сванидзевской, на «РТР-Планета», кажется, нет (фильмов Алексея Денисова я, например, не видел). Все зарубежные каналы о России – либо плохо, либо ничего, и наши – туда же. Нет, в Москве изредка показывают правдивые документальные фильмы, кстати, и об отечественной науке. Дореволюционной, довоенной, о том, как во время войны было принято решение об атомном проекте, о шарашках, куда свозили физиков-зэков, об организованных позже научных центрах, об энтузиазме инноваторов, о которых сейчас никто ничего не знает… Как-то мельком вспомнили о Сахарове – не как о борце с режимом, а как об учёном: оказывается, он до конца дней гордился своим участием в атомном проекте, потому что ядерный паритет был кровно необходим: Трумэн сбросил бомбу на Японию и готовился сбросить на СССР. Рассказывалось о великих организаторах отечественной науки Боголюбове, Лаврентьеве, Харитоне, Королёве, Туполеве… И в голову приходила крамольная мысль, что в «проклятом советском прошлом» позитив какой-то всё-таки был, и ещё крамольнее: может быть, его было даже больше, чем негатива? И есть с кого из этой истории брать пример, но мы видим только топоры. Кстати, кроме топорной пропаганды у Николая Карловича, как у булгаковского конферансье, бывают и «случаи обыкновенного вранья». Так, в фильме об Олеге Ефремове, который, конечно же, только и делал, что противостоял тоталитаризму, говорилось, что режиссёр в свой борьбе, видимо, дошёл до того, что поставил «На дне». Для любого театрала это свидетельство гремучего невежества – спектакль поставлен не Олегом Николаевичем, а Галиной Борисовной Волчек! Вроде пустяк, ляп, но по существу, и всю нашу историю Сванидзе судит так же аляповато.
Можно понять ненависть ко всему советскому тех телеисториков, предки которых были репрессированы (правда, прежде чем «попасть под топор истории», некоторые из них сами с энтузиазмом им пользовались, будучи прокурорами и следователями НКВД), можно также как-то понять любовь руководства ВГТРК к Сванидзе, но, может быть, стоит давать также слово и тем, кто не так перекошен в отношении к истории своей Родины?
Идея модернизации правильная, но, чтобы осуществиться, она должна иметь мощную идеологическую поддержку. Нельзя строить будущее на полном отрицании прошлого, от хронического негатива не родится никакой позитив. У тех талантливых молодых людей, которые, может быть, и хотят послужить отечеству, после просмотра хронических разоблачений желание это, скорее всего, пропадёт. Как и у многих родителей, посмотревших сериал «Школа», – отдавать своих детей в отечественные учебные заведения. Кстати, детки создателей подобных телепродуктов учатся далеко от родных осин и на родину вряд ли вернутся.
Спасаясь от жары, наткнулся вдруг в гостиничном ящике на ещё один наш канал, демонстрировавший «Девять дней одного года» Михаила Ильича Ромма, и в очередной раз досмотрел фильм до конца. Сейчас таких картин не делают, хотя в контексте модернизаций, инноваций и нанотехнологий они были бы более чем уместны. Смотрел и мысленно ставил на место героев-физиков Синцова, Гусева и Куликова (выдающиеся работы Николая Плотникова, Алексея Баталова и Иннокентия Смоктуновского) тех, кому сегодня доверено поднимать науку. Вексельберга, Чубайса… Нет, никак не ставились. Потом так уж заодно – Прохорова, Абрамовича, Потанина, Дерипаску… Будут они рисковать своей жизнью ради России? Ну хотя бы половиной состояния? Ну четвертью? Ну десятой частью? Бессребреника Григория Перельмана на месте двигавших советскую науку ядерщиков представляю легко, мудрых Алфёрова и Рошаля – тоже, а этих – никак. Великие свершения зависят не только от точечного финансирования и происходят не только по воле правителей. Материальные стимулы хороши, когда есть моральные. Чтобы Сколково не превратилось в фешенебельную шарашку для «хиддинков от науки» и олигархических деток, необходимы государственная политика и, не побоюсь этого слова, пропаганда. Не топорная, а умная, тонкая. И народная, чтобы из самых заброшенных мест молодые тянулись к знаниям, а не к банке пива. Вспомним ещё раз Алексея Баталова, который играл и физиков-ядерщиков («Девять дней…»), и рабочих («Москва слезам…»), и чеховских интеллигентов («Дама с собачкой») так, что хотелось им подражать. Вспомним Рокоссовского, Мерецкова, Туполева и Королёва, которые, несмотря на пережитые ими лагерные унижения, победно возглавили военные и научные направления, вспомним писателей-телеведущих Сергея Смирнова, Юрия Лотмана и Александра Панченко, которые были на ТВ оплотом великой культуры…