Шестикрылый унёс серафим.
Усталость, проявленная Соколовым в конце XX века, обернулась в XXI веке литературной традицией. Действительность способствовала этому: в своём большинстве крупные прозаики и поэты умерли. Оставшиеся не молчат, но стушевались перед явившимися ниоткуда представителями маргинальных жанров: сексопатами, психопатами, экскременталами и разными литнахалами, лихо паразитирующими на именах тех, кто не может ответить, находясь в Вечности.
Девический, массово-продуктивный детективный хор оценивать из женской солидарности не буду. Вспомню слова одного завистливого, немолодого члена Союза не знаю каких писателей, сказавшего мне, отчасти понимая моё пристрастие к вековым параллелям и аналогиям:
– И в начале XX века, и теперь, когда крупные мужчины-писатели поумирали, шустрые женщины поспешили заполнить образовавшуюся пустоту и засорили (он сказал «загадили») многочисленными скороспелками читательские мозги...
На что я, не дожидаясь конца фразы, ответила ему почти по-маяковски:
– Если детективы зажигают, значит это кому-то нужно.
А посмотреть – литературная пустыня. Её отражает телеэкран – наш главный спецназ по культуре. Киноартисты, певцы и спортсмены заняли в общественной жизни освободившиеся писательские места. Философствуют. Хорошо справляются. Может, так и должно быть?
Недавняя встреча В.В. Путина с писателями. Опубликованное в «ЛГ» высоконравственное, яркое выступление Олеси Николаевой. Главной темой встречи стали единодушные призывы-просьбы к руководителю правительства материально поддержать «толстые» журналы, в подавляющем большинстве умирающие. Лишь «Наш современник» и «Новый мир», два некогда знаменитых антипода, ещё держатся на энтузиазме старых подписчиков.
Вряд ли сугубо материальная тема помощи отжившим своё журналам должна была стать, как стала, в центре внимания встречи премьер-министра страны с писателями. На ней я не досчиталась Е. Рейна, С. Куняева, Я. Костюковского, Ю. Бондарева, В. Войновича, Ю. Мориц, Е. Исаева, Г. Горбовского, В. Крупина, В. Сосноры, В. Токаревой, Л. Петрушевской и других живых, всё ещё заметных. Кто-то скажет, что названные здесь люди по взглядам абсолютно несовместимы в общении. Не думаю так. Они живут в России, она им небезразлична, а это значит, у них сегодня больше общего, чем различий. Кроме того, «чиновникам от печати», подбиравшим писателей для встречи, не следует ничего решать за талантливых, умных, много перестрадавших людей, определяя их сегодня, как и пятьдесят лет назад.
Что же касается проблем «толстых» журналов, то некоторые денежные вливания их не спасут. Ненадолго продлят агонию. Заставлять людей подписываться на них, как на заём, невозможно. Библиотеки, находясь в нелёгком положении, сами знают, что читают их посетители. Иногда я выступаю в библиотеках разных городов России, Белоруссии, Украины и знаю: сотрудники в них внимательно следят за читательским спросом. Они уверены, что библиотекам нужны дотации для подписки на издания, имеющие спрос: «Наука и религия», «Караван истории», «Вокруг света», «Фома», «Наш современник», «ЗОЖ». Довольно пёстрый, согласитесь, список, но красноречив и даёт повод задуматься, проанализировать, почему он такой, а не навязывать библиотекам отживший ассортимент. Думаю, с подобным анализом отлично справятся специалисты Министерства культуры, имея интеллигентного и толерантного министра Александра Авдеева.
Единственно, что могло бы сегодня спасти «толстые» журналы, – это решительная их переориентировка. Или, как модно говорить, перезагрузка. Объединение ещё недавно необъединимого.
Предвижу один из них или даже два, но не в борьбе друг с другом, а возвращающими миру забытые события, имена и факты богатейшей литературы ХIХ–ХХ веков, ныне засыпанные пеплом и заросшие травой забвения. Здесь нужны заботливые люди, способные целеустремлённо сотворить чудо возрождения имён, люди реального, не тенденциозного осознания тенденций художественного процесса. Тогда и всплывёт вся литературная Атлантида двух столетий со всеми её особенностями.
Многое неизвестное найдётся ещё в императорских временах ХIХ века.
Богаты неисследованные «залежи» Серебряного века поэзии.
Утеряны яркие репрессированные имена 20-х, 30-х годов прошлого столетия и терпеливо ждут, кто вернёт их к жизни.
Есть резон понять, насколько прочно сегодня забыты поэты-фронтовики. Они очень ещё пригодятся со своими пронзительными стихами. Никакие стишата-ремейки не смогут заменить подлинных обожжённых войной строк.