«Серебряный лев» (приз за режиссуру), а также приз «За лучший сценарий» вполне предсказуемо достались испанской картине «Грустная баллада для трубы» Алекса де ла Иглесиа, в которой два клоуна (рыжий и белый) сражаются в кровавых аттракционах за любовь воздушной гимнастки. Действие переносится из 1937 года, из кошмарных эпизодов гражданской войны, когда погиб отец главного героя Хавьера, тоже клоун, в 70-е, во времена франкистского режима, и снято в стилистике самого отвязного комикса. Баллада перенасыщена зверской фантазией (в духе фильмов Тарантино и его друга Родригеса), накалена головокружительным драйвом. Упомяну только о метаморфозе Хавьера, травмированного ранней смертью отца и безнадёжно влюблённого в циркачку, из грустного клоуна в монструозного серийного убийцу, без разбора палящего с двух недрогнувших рук. Критике тоталитарного режима на фестивале было посвящено несколько тонких, по-настоящему авторских картин. Однако Тарантино отдал предпочтение только этой, сделанной в жанре умопомрачительного гран-гиньоля.
Зато Кубок Вольпи «За лучшую женскую роль» вполне заслуженно получила юная греческая актриса Ариан Лабед, сыгравшая в скромном, странном и пронзительном фильме «Аттенберг» Атины Рейчал Тсангари. Год назад Тсангари прославилась как продюсер фильма «Клык», получившего главный приз в программе «Особый взгляд» на Каннском фестивале. Теперь она решила попробовать себя в режиссуре и не прогадала. «Аттенберг», как и фильм Коппола, посвящён драме взросления. Мария мучительно боится жить, переживает свои комплексы и медленное угасание отца, умирающего от рака. В начале фильма герметизм тщательно скадрированных мизансцен индустриального города, история лесбийской связи Марии с её единственной подругой провоцировал ассоциации с типичными замашками арт-мейнстрима. Однако вскоре эффектная картинка уступила место тонкому психологическому эссе о сильнейшей привязанности дочки к папе и хрупкости их нежнейших отношений. Подобно тому, как неловкий птенец вылупляется из яйца, Мария заново обретает себя, отдаваясь магии повседневных встреч и инстинктивной женственности.
Многие критики прочили приз за лучшую женскую роль блистательной Катрин Денёв, элегантно сыгравшей сложнейшую комедийную роль в картине Франсуа Озона «Трофей». Именитый французский режиссёр любит экранизировать бульварные пьесы. На сей раз популярный опус Барийе и Греди вдохновил его на ироничный водевиль об эмансипации идеальной домохозяйки мадам Пюжоль, разрывающейся между семейным долгом и неожиданной возможностью попробовать себя вместо мужа в роли управляющей зонтичной фабрикой. А потом даже начать политическую карьеру, утерев таким образом нос бывшему любовнику-коммунисту, старательно изображённому Депардье. Озон потешается над консервативностью французского общества, мало изменившегося с 70-х годов прошлого века. Пока неизвестно, выйдет ли этот фильм в российский прокат, но во Франции его планируют выпустить на семистах копиях – рекордное число.
Шансы на победу были и у главной героини костюмной ленты «Чёрная Венера» другого важного французского режиссёра и любимчика Венеции Абделя Кешиша. В отличие от современной истории «Кус-кус и барабулька», снятой в парадокументальной стилистике и удостоенной на Лидо награды «За режиссуру» в 2008 году, «Чёрная Венера», удалённая в XIX век, посвящена трагической судьбе негритянки Саартье Баартман. Она имела пикантные физиологические особенности и выступала – под руководством хищных белых мужчин – в лондонских фрик-шоу и парижских либертинских салонах, где её использовали в роли сексуальной рабыни. Кешиша интересует не только социальная подоплёка сюжета, но представление о женском теле как о «трофее», объекте вожделения, художественного и научного интереса. Сначала красавица Саартье (тончайшая работа непрофессиональной актрисы Яхимы Торрес) играет роль дикарки в потешных и циничных представлениях, а заканчивает свою жизнь в борделе, где заболевает сифилисом и умирает. Её тело, проданное в медицинскую академию, учёные разделывают на части и выставляют в парижском Музее человека в качестве экстраординарных экспонатов. В 2002 году останки Саартье перевозят для захоронения в Южную Африку, что вызывает грандиозное народное воодушевление, хотя образ мученицы меньше всего занимал Кешиша в этой документальной истории. Скорее, его взволновал образ артистичной натуры, у которой не было никаких шансов реализовать свой дар певицы и танцовщицы.