Виктория ПЕШКОВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
(обратно)В эстетике самураев
Искусство
В эстетике самураев
РАМПА
Театр «Белое облако» представил «Зачарованного смертью» – моноспектакль Влада Демченко по роману Ю. Мисимы «Исповедь маски»
Непросто бывает перейти от изысканных фраз к визуальным образам и жестам. Вот пример такого пути. Когда-то в начале ХХ века 24-летний Юкио Мисима написал автобиографический роман «Исповедь маски», в одночасье сделавший молодого писателя звездой мирового масштаба и одновременно с этим вызвавший травлю автора. Его считали ниспровергателем устоев, соединившим в своём творчестве ад и рай, почти не знавшим себе равных по откровенности. Прошли десятилетия, и Григорий Чхартишвили перевёл этот роман на русский язык, открыв российскому читателю странный мир японского подростка. Вскоре роман обрёл и новую жизнь – актёр и режиссёр Влад Демченко настолько был тронут пронзительным текстом, что решил на его основе сделать моноспектакль «Зачарованный смертью». Как писал Мисима, «все говорят, что жизнь подобна театру. Но для большинства людей это не становится навязчивой идеей, а если и становится, то не в раннем детстве, как у меня, – уже тогда я был твёрдо убеждён в непреложности этой истины и намеревался сыграть отведённую мне роль, ни за что не обнаруживая своей подлинной сути».
Эта необычная премьера состоялась в рамках фестиваля «Япония в Облаках», чтобы ценители икебаны и классической живописи суми-ё могли не только созерцать прекрасные цветы, но и заглянуть в тёмные бездны человеческой души, запечатлённые Мисимой, поклонником древней самурайской эстетики. Именно поэтому балетмейстером проекта стал ведущий солист балета Большого театра, единственный японец, официально принятый в его труппу, Ивата Морихито.
В постановке театра «Белое облако», соединившей в себе исповедь тихого болезненного подростка и тончайшую японскую поэзию, актёр вслед за автором романа препарирует внутренний мир своего героя. История мальчика, воспитанного бабушкой, раздираемого массой комплексов и мечтами, – поражает своей откровенностью. Зрители станут свидетелями рождения, взросления, первой влюблённости, первого разочарования, первой трагедии героя.
Мисима всегда шокировал – что своими творчеством, что образом жизни, что смертью… И юный внук известного старорежимного чиновника грезит не о военных подвигах, как подобает будущему самураю: «По улице спускался молодой парень. Через плечо он нёс две деревянные бадьи для нечистот, голова его была обмотана грязным полотенцем, румяные щёки сияли свежестью, глаза ярко блестели. Парень ступал осторожно, чтобы не расплескать свой груз. Это был золотарь. Он был одет в облегающие синие штаны и матерчатые рабочие тапочки. Я, пятилетний, смотрел на незнакомца во все глаза. Тогда впервые я ощутил притяжение некоей силы, таинственный и мрачный зов – хотя, конечно, и не мог ещё уяснить значение произошедшего… Меня охватило предощущение того, что в мире есть страсти, обжигающие не меньше огня. Я смотрел на золотаря снизу вверх и вдруг подумал: «Хочу быть таким, как он». И ещё: «Хочу быть им».
Герой терзается между установками традиционной жизни и собственными тайными мыслями. Предписываемый здравым смыслом и освящённый обычаями жизненный путь не прельщает, но отклонение от него – постыдно. Чем дальше – тем глубже пропасть противоречия. Актёр перевоплощается то в юношу, то в гейшу, декламирует хокку, срывается на крик… Выпускает в зал больших пёстрых бабочек, символизирующих души ушедших близких. И весь спектакль похож на яркую бабочку в память о странном писателе, создавшем свой образ хрупкой красоты.
Ольга ИВАНОВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
(обратно)От Сибирской ярмарки до французской «Женитьбы…»
Искусство
От Сибирской ярмарки до французской «Женитьбы…»
ЗАНАВЕС!
Мировой экономический кризис идёт своим чередом: то ли планирует наконец опустить занавес и выйти на финальные поклоны, то ли, напротив, готовится к началу второго акта – этого, кажется, уже решительно никто не понимает… А наше фестивальное движение движется своим ходом, не в пример более поступательным и размеренным.