Комментарии:
Не пришёл дед с фронта
Они сражались за Родину
Не пришёл дед с фронта
ПАМЯТЬ
Часто вспоминаю апрельский день 1965 года. Я служил тогда в армии, и меня, как всех других офицеров части, направили в трудовые коллективы – побеседовать о нашей Победе. В рабочем цехе ткацкой фабрики во время обеденного перерыва за общий длинный стол сели пожилые женщины, достали какую-то скромную снедь, бутылки молока, хлеб… Рассказывать им о Сталинградской и Курской битвах, о 10 сталинских ударах? Не хватило духа. И я сказал: давайте вспомним, что вы делали в день Победы 1945 года. Вдруг они перестали есть. Сначала одна, а потом все остальные стали плакать. Горько, не сдерживая слез, рыдать… Такой вот была их память о Победе.
Вспомнил я этих женщин, и когда мой друг Анатолий Алексеев рассказал историю своего деда, который погиб в бою 1 мая 1945 года, не дожив до Великой Победы всего одну неделю…
Внуки и правнуки тех, кто погиб в последние месяцы Великой Отечественной на полях Европы, в большинстве своём давно свыклись с мыслью, что никогда не узнать им, где похоронены их деды и прадеды, никогда не прийти к их далёким могилам. Конечно, много есть на то причин… Но ведь полегло-то наших солдат и офицеров только в одной Чехии, не самой тяжкой по числу наших потерь стране, десятки тысяч человек.
Но смирились с забвением не все. Четыре раза ездил в чешский город Брно и его окрестности Анатолий Алексеев. Немало положил сил и средств, но нашёл могилу своего деда. Побывал на поле боя, где он погиб смертью храбрых, отражая вместе с однополчанами яростную эсэсовскую атаку. И поставил он на том поле деду и его боевым товарищам памятник.
Деда его звали Мартынов Максим Никанорович, 1902 года рождения, рядовой стрелок пехоты, ушёл на фронт 12 августа 1941 года, был контужен в 1942-м, ранен 22 декабря 1944-го, числился пропавшим без вести…
Был Максим Никанорович, по воспоминаниям односельчан, мощным и сильным, человеком добрейшей души, с большим чувством юмора, с любовью к народной песне. Из старейшего на Ставрополье села – Сухая Буйвола, которое было построено вольными казаками и беглыми крестьянами во времена Екатерины Великой. Земля здесь красивая и плодородная, семьи многодетные и дружные.
В августе 1941-го прискакал на поле вестовой, подозвал Максима Никаноровича, он был в колхозе бригадиром, вручил повестку…
Погиб солдат на чужой земле, и семья не знала, где его могила. Запомнилось из похоронки только название места его гибели – «Охоз, в Чехословакии». Его редкие письма не сохранились, осталась одна фотография, где он снят с товарищем. Этот снимок Максим Никанорович прислал с фронта.
На запросы в Центральный архив Министерства обороны СССР ответа не пришло. Но сами селяне, как во многих местах нашей необъятной Родины, в центре села поставили памятник воинам-односельчанам, погибшим на войне. Ведь из ушедших на фронт 1210 мужчин 740 не вернулись. Высечено на памятнике среди других имён и имя Максима Никаноровича Мартынова…
И вот внук его, Анатолий Алексеев, решил могилу деда найти. Обращался во все мыслимые инстанции. В сентябре 2007 года получил результат поисков в архивных документах. Из них следовало, что рядовой Мартынов М.Н. 21 апреля 1945-го из госпиталя прибыл в запасную часть, а 28 апреля зачислен в 767-й стрелковый Сегедский полк 228-й стрелковой Вознесенской дивизии.
В полковом журнале боевых действий зафиксирована боевая обстановка тех дней.
«28.04.45 г. противник прочно удерживает прежний огневой рубеж, активен в живой силе. С направления села Охоз в 17.00 – контратака до 80 пехотинцев. По грейдеру от отметки 471 курсируют до просек четыре немецких танка, ведут огонь. Артиллерия противника вела методический огонь по боевым порядкам. Контратака отбита.
01.05.45 г. В 7.30 противник, поддержанный 3 танками и до 250 чел. пехоты, предпринял контратаку. Контратака отбита. Подразделения полка вели огневой бой с противником с ранее достигнутого рубежа. Взято в плен 9 солдат и офицеров противника. Наши потери:15 убито; 37 чел. ранено».
В этом бою и погиб 43-летний рядовой Максим Мартынов и был похоронен на кладбище села Охоз под Брно, что в 9 километрах от города.
Теперь Анатолий знал точное название села, где похоронен дед. И ещё у него была «Схема расположения братских могил», подписанная 8 мая 1945 года начштаба полка майором Лукиным.