– Есть ли у вас сейчас что-либо неизданное?
– У меня изданы все произведения, в том числе и за границей. Я никогда не страдал от того, что меня не печатали.
– Ну, с поэзией вроде бы понятно. А что вы думаете о современной жизни?
– Я люто тоскую по коммунизму. Мне кажется, что до перестройки всё было очень стабильно. Не знаю, как другие, но я в ту пору был абсолютно свободен. В 1966 году купил себе хутор в Эстонии, каждое лето выезжал туда: жил и работал в своё удовольствие. Потом эстонцы нас выгнали. Сегодня же я никуда не могу поехать по причине безденежья. Всё стало очень дорогим. Вместо вожделенной свободы люди получили безысходность. Квартиру, в которой мы с вами находимся, я получил от Союза писателей. Как известно, писателей в советское время уважали. Сегодня же группки писателей (в основном москвичи) сражаются за премии, за остатки писательской собственности. Многое потеряно безвозвратно, а те блага, которые остались, большинству не по карману. К примеру, проживание в Доме творчества «Комарово» раньше стоило смешные деньги. Сейчас там писателей почти нет. Две недели проживания со скидками обходятся в 30–32 тысячи рублей. Возникает вопрос: а будет ли вообще работать Дом творчества в ближайшем будущем? Конечно, было бы лучше, если бы он сохранился.
– Какова сейчас роль союзов писателей?
– Я не знаю, чем сейчас занимается Союз писателей, в котором я состою. Меня приглашают туда на отчётно-выборные собрания, не более того. Но я всё равно никогда ни за кого не голосую. Я всегда был антиобщественным элементом, коим остаюсь до нынешнего времени.
– Существует ли в наше время иерархия таланта?
– Раньше в связи с этим вопросом у нас всё время кивали на Запад. Ведь на Западе, если человек талантлив, он идёт по ступеням к успеху. Там умеют различать и ценить талант, поскольку он стоит больших денег, на нём можно заработать. А у нас, как правило, блага жизни доставались и достаются тем, кто умеет прогибаться и пробиваться. В советское время в Союзе писателей было менее 20% настоящих писателей.
– А что же сегодня?
– А сегодня у нас каждый день траур. Вот леса горели, катастрофы постоянно случаются. При этом логика нынешней жизни говорит о том, что это закономерно. И тут уж не до писательских дел…
– Каким вы видите наше будущее?
– Мне 74 года, так что моё будущее известно. Я уже пережил клиническую смерть. Сейчас ничего не слышу и говорю, как видите, с трудом. А что касается остального, то об этом надо спрашивать того, кого называют Богом. Сейчас в мире создалась очень напряжённая обстановка. Кажется, что всё висит на волоске, идёт безумное ускорение технического прогресса. Земля перенаселена людьми. И не нужно во всех бедах винить только политиков. Политика – это следствие, а не причина. Человек сам уничтожает среду своего обитания. Посмотрите, в результате того, что вовремя не приняли меры, выгорела половина Центральной России.
– А что же будет с литературой?
– Литература тоже сгорит. Тут всё очень просто. И никакой фатум тут ни при чём. Чудак Михаил Булгаков написал: «Рукописи не горят». Это неправда. Горят, и ещё как! Вот вам наглядный пример: много ли осталось от великой греческой цивилизации?
Беседовал Владимир ШЕМШУЧЕНКО, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 4 чел. 12345
Комментарии:
О, сколько нам открытий чудных...
Литература
О, сколько нам открытий чудных...
ПОЛЕМИКА
Есенина «убивают» снова и снова
Игорь ПАНИН
Несколько лет назад довелось мне участвовать в одной дискуссии, спонтанно возникшей в ЦДЛ. Некий пиит, только что вступивший в Союз писателей России и по этому случаю демонстративно размахивающий бордовой «корочкой», с пеной у рта доказывал, что «ГПУшники убили нашего Серёжу». Я выразил сомнение относительно данной версии.
– Вы что, не смотрели сериал «Есенин»? – гневно спросил он меня.
– Смотрел.
– И у вас остаются ещё какие-то сомнения относительно того, что это было убийство?
– Простите, но остаются. И очень большие.
Член СП глянул на меня как на врага народа, отошёл в сторону и долго ещё сверлил злыми глазами-буравчиками.
«Ну сумасшедший, что возьмёшь?» – пришла мне на память строчка из популярной песенки Высоцкого.
К чему это я? В № 40 «Литературной России» была опубликована объёмная – аж на три полосы – статья под названием «Текст как свидетель». Подзаголовок ещё более красноречив: «Кто автор стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья»?» Интригующе, кто бы спорил. Только вот напрасно читатель будет напрягать мозги в надежде на то, что, осилив до конца этот труд, всё-таки узнает, кто же на самом деле был автором упомянутого стихотворения. Ответа на этот вопрос нет. Зато всё сводится к тому, что данный текст перу Есенина не принадлежит. То есть поэт был убит, а стихотворение задним числом написал другой человек, дабы версия самоубийства выглядела более правдоподобной.
Автор статьи Зинаида Москвина, насколько мне известно, – математик. Поэтому и подошла она к теме с позиций математика, высчитывая, сколько раз в произведениях Есенина встречаются те или иные слова и словосочетания, и уже на основании этого выстраивая свою теорию. Вот характерный пример такого «литературоведения»:
«Первая особенность, которая бросается в глаза уже при беглом просмотре стихов Есенина, – это малое количество стихов-восьмистрочников. Их всего восемь: пять опубликованы до 1917 года и три в 1925 году. Но именно такой объём в восемь строк имеет стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья»…
Естественно, что об этом ничего не было известно предполагаемому автору стихотворения «До свиданья, друг мой, до свиданья», так как стихи Есенина трёх последних месяцев 1925 года были напечатаны или после его смерти, или где-то далеко, в газете «Бакинский рабочий». Поэтому для своей подделки он выбирает объём в восемь строк…