И в ночи долгожданной, летней,
Невесомой такой ночи,
Промелькнёт огонёк последний
Красной звёздочкой из печи.
Дров закончена перекличка.
День закончен, но есть тепло.
Невозможно смолчать о личном,
Будто что-то произошло.
Будто если сейчас не скажешь,
То не сможешь уже никак…
Вся округа покрыта сажей:
Полуправда и полумрак…
Вспоминаются сны и были.
И доносится из речей,
Сколько разных морей проплыли,
Сколько вынесли злых ночей.
И, как время вперёд не тикай,
Всё, что было, теперь в золе.
А земля остаётся тихой,
По-другому нельзя земле.
ДЕРЕВЕНСКИЙ ПРИЧАЛ
Волна у причала: ни валко, ни ходко…
Встаёт дирижёром
сентябрь на заре…
Цепями прикручена старая лодка,
Как будто собака к своей конуре…
А рядом в хорошей и тихой деревне
Спит дом под надёжной
охраной дверей,
И снится одной семилетней царевне
Предание сказочных дальних морей:
Дворцы с жемчугами
и с птицею вещей,
И принц распрекрасный
на белом коне…
Всё это такие обычные вещи,
Которые с явью сейчас наравне.
Пока не зовут ни работа, ни школа,
Лишь дятел стучит
головой-молотком…
Жара уже спала. Со старого пола
Слегка потянуло шальным холодком.
Но можно поспать не тревожась,
не парясь,
Висит бахромой вдоль дорог пелена,
А лодке прикрученной видится парус
И ветер, которому
цепь не страшна…
МОСКВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии: 27.10.2010 14:33:20 - Юрий Александрович Чернецкий пишет:
К ВОПРОСУ ОБ УРОВНЕ НЕКОТОРЫХ «ПОЭТИЧЕСКИХ» ПОДБОРОК, ПУБЛИКУЕМЫХ НА СТРАНИЦАХ «ЛГ»
Не сдерживайте «баб, полощущих бельё»: / они о мужиках заботу проявляют. / А караван идёт, хотя собаки лают. / Читатель – тот же пёс… Обидно, ё-моё! // Засилье жалких рифм, обилье странных слов / и мыслей дефицит – черты подборок этих. / На собственных, видать, опробовав на детях, / пииты слали их в «ЛГ». И – пир готов! // И Пушкина сразит подборка та, та, та, / и горько Гумилёв на свете том заплачет. / Умеют ли писать хоть где-нибудь иначе? / Что «на Москве» туфта, что в Вологде туфта…
(обратно)Тесны пределы небосвода
Литература
Тесны пределы небосвода
ПОЭТОГРАД
Владимир ПАЛЬЧИКОВ
ЗМЕЙ
Вдруг над берёзой свилеватой
дохнуло страхом и тоской –
закрыв собою ползаката,
Змей опускался за рекой.
Как видно, казни и разоры
грядут…
Но он на берегу,
на том, гористом, канул в норы –
и тишина. И ни гу-гу.
Не тьмой ли пойман полоротой,
ломая крылья, в глубь горы
он рухнул –
в мёртвые пустоты,
в угрюмые тартарары?
Нет. Затаился. Тень испуга
стоит у каждого окна.
Оцепеневшая округа
Его присутствием полна.
Срок некий таял, истекая.
Змей ждал, он был не так-то прост.
Чего? Депеши из Китая?
Схожденья линий, знака звёзд?
Огня не жгли, и по оградам
марь сатанела, цвёл осот.
А вечерами пахло гадом
и жутью веяло с высот.
Был недобор зерна в колосьях,
горох смущал пустым стручком.
И шерсть на всех загривках пёсьих
Стояла день и ночь торчком.
ЛЕТО 2010
Гнали дренаж
в сердце болота.
Ну и дрянна ж
эта работа!
Наша беда.
Нету с ней сладу.
Деться куда
птице и гаду?
Думай о дне
близком, далёком:
всё это – не
выйдет ли боком?
Взрывчатый пласт,
тлеющий тихо,
взвиться горазд
даже от чиха.
В храмах полян
пили, сорили –
вырвался пал,
смёл пол-России.
Дым над жнивьём
стелется еле.
Страшно, живьём
сосны горели.
Голову свесь.
Нешто иная
Родина есть,
мать запасная?
ТАНЕЦ «СИМД»
По мотивам осетинских
нартовских сказаний
Олегу Георгиевичу Гулаеву
Над миром гул висит,