Выбрать главу

По словам режиссёров, идея экранизировать Островского родилась у них лет восемь назад. Причём хотели снять телефильм не по какому-то одному произведению классика, а намеревались создать цикл, который назвали для себя «Весь Островский». Правда, слово «весь», конечно же, было довольно условным – драматург ведь написал ни мало ни много, а 47 пьес. Единомышленники предполагали ограничиться 16–17 «хитами» мастера.

Но реальность оказалась драматичнее – денег на экранизацию пьес писателя позапрошлого века давать никто не собирался. Пришлось «ужаться» до 4 произведений по 2 серии на каждое.

Одно дело – понять, что же хотел сказать Островский в своих сочинениях, и совсем другое – перенести это понимание на экран – Мы очень хотели показать весь спектр таланта Островского, от водевиля до трагедии, – рассказывает Юрий Гольдин. – А когда пришлось ограничиться 4 пьесами, то выбрали «Лес», «Бешеные деньги», «Таланты и поклонники» и «Свои люди – сочтёмся». Эти сочинения – разные по жанру и написаны в разные творческие периоды жизни драматурга. Но и на сокращённый вариант возможные спонсоры, как мы их ни убеждали, денег не давали.

Фактически отчаявшись, друзья подали заявку на конкурс в рамках программы правительства Москвы по созданию отечественных телефильмов. И неожиданно для себя конкурс выиграли.

– Островского называют русским Шекспиром, – говорит Юрий Гольдин. – Почему его, а не Чехова или Горького, у них ведь тоже есть замечательные, очень глубокие по содержанию пьесы. Шекспир – это автор, который сумел в своих произведениях отразить огромное многообразие человеческих типов и характеров. Он создал некую непреходящую модель мироустройства, которая потому и потрясает нас поныне. И писал Шекспир в разных жанрах – от откровенной комедии до философской драмы. Проходят столетия, а Гамлет остаётся Гамлетом, Лир – Лиром. Они так же нас волнуют и помогают находить ответы на «вечные вопросы» бытия.

Таким же надвременным смыслом, считает Гольдин, наполнены и пьесы Островского. И в этом отношении он, как ни парадоксально, автор недооценённый, хотя театры ставят его пьесы постоянно. В глобальном масштабе он действительно русский Шекспир. Притом что, в общем-то, он бытописатель. Но в своём бытописании Островский сумел так глубоко проникнуть в суть национального характера, в глубины человеческой психики, что раскрыл русскую душу со всеми её высотами и падениями. Он тоже писал в разных жанрах, и его произведения тоже представляют собой определённую модель мира.

– Островский актуален и сегодня, – уверен Олег Бабицкий. – Как писатель, он начинал ещё при крепостном праве. С тех пор прошло полтора века, Россия пережила несколько революций, войн, разных общественно-политических режимов, но человек не изменился. Взять, например, пьесу «Свои люди – сочтёмся». Она вся построена на том, чтобы раскрыть, что значит «кинуть» кредиторов. История как будто взята из сегодняшнего дня. Мы считаем, что такая психология – порождение нашего времени, но, оказывается, и тогда, во времена Островского, всё это было. Человеческая суть, многие её проявления и ипостаси не зависят от общественного строя и времени.

Как настоящий большой художник, Островский был способен к компромиссу лишь в очень ограниченных рамках. И наивно надеялся, что, прилепив «нужный» финал, он тем самым даст путь на сцену своим сочинениям Сначала Бабицкий и Гольдин хотели поменять диалоги, осовременить речи героев выбранных для экранизации пьес, потому что нынешнему человеку порой-де трудно пробраться сквозь устаревший язык. Потом, погружаясь всё глубже в текст и суть произведений, они поняли, что делать этого не нужно. А нужно по-настоящему понять, что именно хотел сказать Островский.

– Мы не сразу, но осознали: единственное, что нужно для того, чтобы Островский стал понятен сегодняшнему человеку, – это докопаться до того, что он хотел сказать на самом деле в социальном и психологическом смысле, – считает Юрий Гольдин. – Главное у него не написано словами, у него нет идей, которые можно прочесть. Он не писал о социумах, как учат школьные учебники, он писал о глубинных механизмах человеческой психики, парадоксальности человеческого существа как такового, которое зиждется на противоречиях. Внутри каждого из нас есть противоречия. В этом смысле в произведениях Островского есть и Достоевский, и Толстой.