С.А. Аскольдов. Доклад «О старом и новом религиозном сознании»
Причины забвения факта Воскресения, лежащие вне христианства, слишком понятны. Гораздо менее понятны причины того, что и в самом христианстве становится всё более забвенной, всё менее видимой и осязаемой реальность Воскресения. Уклон христианства к догматическому спиритуализму соответствует уклону внехристианского человечества к догматическому материализму: это две противоположные стороны одной и той же отвлечённой догматики.
Как могло это случиться? И ежели то, на чём основано христианство, – Воскресение – оказалось бессильным, то где же сила, которая могла бы возродить христианство? Ответ на эти вопросы зависит от более общего вопроса: что такое христианство – всё или только часть всего? В первом случае конец христианства есть конец религии; во втором – этот конец может быть началом новой религии.
Д.С. Мережковский. Доклад «О Церкви грядущего»
И когда необыкновенная Его красота, прямо небесная, просияла, озарила мир, – сознательнейшее мировое существо, человек потерял вкус к окружающему его миру. Просто мир стал для него горек, плоск, скучен. Вот главное событие – происшедшее с пришествием Христа. Возьмём маленькую параллель. Мы изучали бы средневековых князьков, если бы не было Карла Великого. Если бы не было Эллады, мы, пожалуй, внимательнейшим образом изучали бы и историю разных монгольских племён. Мы были бы внимательны к малому и некрасивому. Но когда есть великое, какой интерес в малом? Таким образом, мир стал тонуть около Иисуса. Наступил всеобщий потоп прежних идеальных вещей. Этот потоп и называется христианством… Гоголь взглянул внимательно на Иисуса и бросил перо, умер.
В.В. Розанов. Доклад «О сладчайшем Иисусе и горьких плодах мира»
Всё более и более вырождающееся монашество отрицает не мир, – мир этот контрабандным путём проникает в монашеский быт, варенья много в монастырях и мало в них «пепельной грусти» Евангелия, – монашество отрицает творчество, проникновение в этот мир иного мира, отрицает историю освобождения от зла этого мира. Монашество погрязло в этот «мир», потеряло всякую связь с аскетической христианской мистикой; официальное христианство давно уже превратилось в быт, в котором есть много любезного розановскому сердцу. Но монашество продолжает отрицать ценности мира, ненавидит порывы творчества, враждебно к освобождению от власти этого мира, дорожит злом мира как оправданием своего существования. Монахи, епископы, князья церкви, исторические хозяева религии – всё это слишком мирские, бытовые люди, поставленные царствами этого мира. Мы не верим, что эти люди не от мира сего, их отрицание мира есть лишь одна из хитростей этого «мира»… Всемирно-исторический смысл аскетической христианской мистики – в вызове всему порядку природы, в противоборстве естественной необходимости, в обожении человеческой природы слиянием с Христом, в победе над смертью. Этот аскетизм христианских святых не был недоразумением или злом, он имел положительную миссию, имел космические последствия в деле мирового спасения. Но где теперь святые?
Н.А. Бердяев. Доклад «Христос и мир: Ответ В.В. Розанову»
Внешняя организация Церкви, в силу вещей, оказалась в наиближайшем соприкосновении и антагонизме с той естественной природной жизнью, которой жило нехристианское общество. Она-то, эта воинствующая Церковь, и вступила на путь компромиссов с князем мира сего. Она была не в силах победить мир сразу и потому предпочла вступить с ним в союз. Эпоха первоначального христианства закончилась – началась церковная история.
В.П. Свенцицкий. Доклад «Мировое значение аскетического христианства»
Есть между двумя станами – между народом и интеллигенцией – некая черта, на которой сходятся и сговариваются те и другие. Такой соединительной черты не было между русскими и татарами, между двумя станами, явно враждебными; но как тонка эта нынешняя черта – между станами враждебными тайно! Как странно и необычно схождение на ней! Каких только «племён, наречий, состояний» здесь нет! Сходятся рабочий и сектант, и босяк, и крестьянин с писателем и с общественным деятелем, с чиновником и с революционером. Но тонка черта; по-прежнему два стана не видят и не хотят знать друг друга, по-прежнему к тем, кто желает мира и сговора, большинство из народа и большинство из интеллигенции относятся как к изменникам и перебежчикам…