С самого утра здесь, несмотря на праздничный день, шли съёмки эпизодов киноромана «Вместе» (это, правда, пока рабочее название) по сценарию Ирины Осиповой, о котором «Наше кино» уже рассказывало в одном из предыдущих выпусков (ЛГ», № 37). Иногда проглядывало солнышко, и режиссёр фильма Егор Грамматиков подбадривал всех выкриками:
– Давайте снимать, пока солнце! Не расслабляться!
А креативный продюсер сериала Юрий Осипов пояснил:
– Мы уже провели съёмки в Тверской области в старинном городке Старица и в близлежащей деревушке Родня. Там снимали несколько сцен, действие которых происходит во время войны в оккупированной и освобождённой от фашистов Луге. В настоящей же Луге под Санкт-Петербургом найти натуру, соответствующую сороковым годам, не удалось. Здесь, в раскисшем осеннем лесу, мы снимаем один из ключевых эпизодов картины, когда главный герой – военный врач Андрей Чернышов во время вынужденной остановки в пути санитарных машин, спасая от автоматной очереди одного из раненых, убивает в лесу потерявшего свою часть немецкого солдата. Для него, врача, призванного исцелять человеческие боли, это, конечно, потрясение. Он представляет себе, что этим убитым мог быть и его немецкий друг, тоже военный врач Генрих Кляйнхофф, с которым они познакомились и подружились в 39-м году в прибалтийском городке Лиепая.
Поговорить с исполнителем главной роли актёром Анатолием Руденко удаётся не сразу. Он то оказывается в руках гримёров, то репетирует с режиссёром, то что-то обсуждает с партнёрами, то просто уходит в свой стоящий неподалёку «Мерседес», чтобы погреться и внутренне собраться перед очередным эпизодом. Сегодня, можно сказать, его день, из ведущих исполнителей занят только он, и в жёстко очерченное время надо отсняться в нескольких сценах. Ведь день съёмок с привлечением большого числа людей и техники стоит немалых денег. Наконец удаётся поговорить с Анатолием.
– Роль Андрея мне интересна тем, что нет чётко выраженного характера, Андрей неоднозначен. Это мыслящий интересный человек со своим внутренним, можно сказать, правильным миром, восприятие жизни у него романтично-идеалистическое. А тут, на войне, всё рушится. И он становится жёстче, пропадает наивность. Особенно его меняет то, что он, врач, убивает человека. Пусть он враг, фашист, но это человек. И для Андрея это граница, за которой уже другая жизнь. Он глубоко уходит в себя. Его спасает надежда, что всё-таки сможет найти свою любимую девушку Лею. Это для него стимул жить, работать, бороться. По существу, я ещё только вхожу в роль, мы даже не сняли ни одного эпизода с нашими партнёршами, а это очень важно. Но работа увлекает, сценарий и содержание фильма очень глубоки, думаю, картина будет близка многим людям.
Работать с таким режиссёром, как Егор Грамматиков, интересно, я уже снимался у него в «Воровке-2». Он доверяет актёру, не давит, умело помогает нащупать сердцевину каждого эпизода. Конечно, сниматься хочется без спешки. Только тогда роль твоя как бы сама собой рождается. Но об этом приходится только мечтать. Современное кино – это бешеный ритм.
Как бы подтверждая слова актёра, Егор Грамматиков окликает его:
– Толя, репетируем сцену!
Но тот момент истины, когда прозвучал выстрел из пистолета в руке Андрея, был снят уже в накрывавших лес сумерках. После консультаций с оружейником автомат и пистолет были заряжены холостыми патронами, и в который уже раз за этот день прозвучал голос режиссёра:
– Мотор!
И грянули выстрелы. А уже потом, у костерка, продюсер Юрий Осипов рассказал:
– Впереди у нас ещё съёмки в Москве военно-полевого госпиталя, квартиры главного героя, его первого свидания с Леей в кинотеатре Лиепаи при посещении фильма «Большой вальс». Затем межсезонный перерыв и съёмки в Чехии, которой предстоит стать и тыловой Германией, и даже прибалтийскими городами. Чешская натура оказалась очень колоритной и точной. А завершатся съёмки весной будущего года в Петербурге и Кронштадте.
Фотоаппаратура уже не брала окружающую реальность, стремительно наступала темнота. Мы сели в машину, чтобы возвращаться в Москву, и сразу включили тепло. А съёмки картины в лесу ещё продолжались.