Вообще Софья Андреевна Толстая, безусловно, является главной героиней фильма (она фигурирует на первом плане во всех рекламных киноплакатах, думается, не только по той причине, что в этой роли занята Дама-командор Ордена Британской империи великолепная Хелен Миррен, урождённая Елена Миронова). Из всех персонажей именно она получилась на экране наиболее «настоящей», при всей внешней несхожести исполнительницы с прототипом, при всей сложности сыграть иступленную до истерики и скандала её любовь к мужу в последний год их совместной жизни. Изображение этой жизни (волновавшей режиссёра, по его признанию, более всех других) в тени великого мужа, её чувство ненужности, выключенности из духовной жизни великого писателя, её бессилие, непонимание происходящего художественно и психологически убедительны, как и блистательная игра актрисы, и не только достоверно воспринимается зрителем, но и соответствует действительности. Перед нами именно та Софья Андреевна, что в последние годы своей вдовьей жизни говорила: «Сорок восемь лет прожила я с Львом Николаевичем, а так и не узнала, что он был за человек!»
Да, в «Последнем воскресении», как в хорошей мелодраме, много добра, сердца, любви. Но удалось ли создателям фильма познать тайну великого человека? Увы, на экране дано лишь реальное понимание обычного человеческого характера со всеми его слабостями (неслучайно Лев Николаевич здесь всегда как бы на втором плане). Тайна свободы духа Толстого, который хотел жить и поступать в полном согласии со своими идеями, оказалась недоступной для режиссёра и неуловимой для зрителей.
Есть и второстепенные, но очевидные недочёты фильма. Он просто изобилует биографическими неточностями. Так, нет в экранном изображении последнего пути Толстого ни его пребывания в Оптиной пустыни, ни его встречи с сестрой в Шамардинском монастыре – только пребывание на конечной станции его жизни Астапово. К умирающему отцу приехали все дети, в фильме же – только младшая дочь Александра (режиссёр разъяснил нам, что по мере уменьшения финансирования фильма убывали и его персонажи). В Астапове не было Валентина Булгакова, а в фильме он присутствует. Сцена прощания Софьи Андреевны с умирающим мужем (она была допущена к Толстому, когда он уже находился в бессознательном состоянии) во многом домыслена фантазией режиссёра, хотя, правда, решена в полном соответствии с «правдой чувств» и не вызывает, подобно вышеописанной постельной, отторжения и неприятия.
На экране вы не увидите подлинной Ясной Поляны – все пейзажи снимались в Германии (как было сказано, вследствие отсутствия финансирования с российской стороны), и создатели фильма добросовестно тщились приблизить немецкие виды к русской природе. Они попытались старательно, в деталях восстановить бытовые реалии и приметы России того времени, в том числе и обстановку яснополянского дома. Но для взыскательного русского зрителя на экране не хватает духа эпохи, той трудноуловимой духовной атмосферы, которая всегда окружает, подобно ауре, жизнь великого человека.
Многое в фильме сделано хорошо и старательно. Но достаточно ли этого, чтобы по-настоящему взволновать российских зрителей, которые ещё умеют и любят читать Льва Толстого? Наверное, «Последнее воскресение» было удостоено многих иностранных кинонаград и премий, в том числе номинаций на «Оскар» заслуженно и по праву, однако это обстоятельство тем более убеждает нас в том, что мы сегодня видим на наших экранах именно западную трагикомедию последнего года жизни великого русского писателя.
Наталья БЛУДИЛИНА, доктор филологических наук
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
«Не боюсь литературы. Боюсь площадной речи»
Киномеханика
«Не боюсь литературы. Боюсь площадной речи»
ПЕРСОНА
Спустя без малого два месяца после своего венецианского триумфа («Золотой Лев» за операторскую работу, призы ФИПРЕССИ и экуменического жюри) и по прошествии месяца с небольшим после фестиваля «Киношок» в Анапе, где его создатель получил приз за лучшую режиссуру, фильм Алексея ФЕДОРЧЕНКО «Овсянки» наконец вышел в долгожданный, относительно широкий российский прокат. Явление мало какой отечественной ленты было в последние годы столь интригующим – ведь ей стоя аплодировал и пел осанну сам Тарантино. Да и информация о сюжете, вращающемся вокруг куда как специфических обычаев якобы живущих в наши дни представителей древнего языческого племени меря, изрядно добавляла масла в огонь.
И ожидания оправдались. Правда, в определённом смысле. Ведь перед нами тот самый случай, когда фильм, что называется, «никого не оставляет равнодушным». С одной стороны, «Овсянок» печатно уподобили «Зеркалу» Тарковского, с другой – количество почти непечатных эпитетов, которыми наградили картину те же блогеры-киноманы, стало для него весьма нелицеприятным общественным зеркалом.
«ЛГ» дважды оценивала фильм в материалах своих корреспондентов «с мест событий». В репортаже из Венеции – в сугубо положительном плане, в заметках из Анапы – весьма критически. И теперь пришло, наверное, самое время предоставить слово создателю одной из самых заметных, как ни крути, отечественных лент 2010 года. Екатеринбургскому жителю, снявшему всего три полнометражных фильма, каждый из которых настолько не похож на другой, что они кажутся произведёнными совершенно разной режиссёрской рукой. Пожалуй, единственное, что их объединяет, это чётко чувствующаяся всякий раз, не столь уж широко распространённая в нашем нынешнем кинематографе рука автора.
«ЛГ»
– Однажды я услышала такое определение авторского кино – «сложный фильм о плохих людях». Значит, массовое кино – это простое кино о хороших людях. Вы же сняли авторское кино о хороших людях. Да ещё и с этнографией…
– «Овсянки» не этнография. Это история директора Нейского бумажного комбината, фотографа и чертёжницы этого же комбината. Всё действие происходит в Центральном Поволжье, в Костромской области.
Что касается кино о хороших людях, то оказывается, действительно, до сих пор у меня не было в фильмах «плохих парней». Я как-то об этом не думал. Наверное, всё-таки мне про хороших людей интереснее рассказывать. Когда я писал пресс-релиз к фильму, то искал всё, что можно, про овсянок. Это такие незаметные птички, лесные воробьи. Они бывают разные: серенькие, зелёненькие, жёлто-зелёненькие… И они прекрасно поют. Овсянок подсаживают к канарейкам, чтобы те научились у них петь. Такими же оказались герои фильма – неприметными и удивительными. Эти люди могут жить с тобой на лестничной площадке, и ты никогда не узнаешь, какие страсти и чувства кипят в их глубоких душах.
– В вашем фильме «Первые на Луне» был жёстко прописан социальный гротеск. Потом вы от него отказались…