В стране меж тем воцарялась стихия рынка, в сознание людей спешно внедрялись новые нормативы бытия, психология напористого прагматизма, алчные призывы: «Бери от жизни всё!», «Лови шанс!», «Обогащайтесь здесь и сейчас!»…
Бузулукский бор сразу же привлёк гончий взор новорусских деловых людей. Своему вторжению в него они опять нашли идеологическое и хозяйственное обоснование. Было это в канун жатвы 1998 года, горючего для хлебоуборочной техники оренбуржцам не хватало, а нефтекомпания «ОНАКО» отпускала его за очень большие деньги.
«У нас есть своя нефть, своё нефтеперерабатывающее производство, а мы церемонимся, лирические слюни распускаем: «Ах, лес, цветочки, красота!» Телегу впереди лошади ставим. О создании национального парка печёмся, но сперва бор нужно от нефти освободить!» – убеждал в областной газете один из соискателей лицензии на пользование недрами бора.
На узких, как тоннели, дорогах бора, ведущих к законсервированным скважинам, появились и торопливо, хищно засновали зелёные автофургоны «Оренбурггеологии», респектабельные иномарки…
В это время доктор-географ Чибилёв направляет чиновникам Федеральной службы лесного хозяйства аванпроект организации национального парка «Бузулукский бор», давно составленный им в соавторстве с известным лесоводом-краеведом Даркшевичем. Только придание бору природоохранного статуса, доказывали авторы проекта, может оградить, спасти его от посягательства энергичных временщиков. Месторождение нефти в Бузулукском бору станет стратегическим запасом России на сто лет. В верхах проект одобрили, но никаких конкретных мер для его осуществления не приняли, сославшись на отсутствие средств.
Новый оренбургский губернатор А. Чернышёв, понимая, как остро землепашцы области нуждаются в горюче-смазочных материалах, не спешил, однако, поддерживать нефтепромышленников.
С доводами оренбуржцев не торопились соглашаться землепользователи соседней Самарской области и предприниматели из московского концерна «Юнит Ойл», которым принадлежала часть территории Бузулукского бора, та, что выходила за границы Оренбургской области.
Сыр-бор разгорался… и всё-таки оренбуржцы получили обнадёживающий документ «Техническое задание на разработку эколого-экономического обоснования организации национального парка «Бузулукский бор». Задание было выполнено, в канун 2008 года решением правительства РФ парк этот наконец-то был создан.
Победа однако не вызвала особого ликования, как ни странно, у самих лесоводов бора. Придание ему нового статуса осложнило им работу, привычные способы хозяйствования. Новый статус определил иные цели и задачи. Но осуществлять их непросто: федеральная власть держит бор на скудном пайке…
– Мой сын, Юрий, с отличием окончил лесной институт, приехал сюда, в родной бор, но работать ему негде. Вакансия есть, говорят, но платить нечем. Женат, двое детей, – рассказывал мне Владимир Васильевич Архипов, более двадцати лет отслужил он лесником, теперь на пенсии, но работает водителем. Надо же кормить детей и внуков.
На старенькой «Ниве» он повёз меня в глубь бора.
Шеренги гладкоствольных сосен сопровождали нас с обеих сторон. Взбежав на отлогий косогор, дорога завиляла вниз, в сумрачную чащобу и вдруг упёрлась в нагромождение из валявшихся старых замшелых сосен. И далее путь наш раза три преграждали подобные завалы, вынуждая пятиться, выруливать в поисках объезда.
– А если пожар? Сюда же никакая машина не пройдёт, – озаботился я.
– Не пройдёт, – согласился бывалый лесник.
– А на что надежда? На вертолёты?
– Нету у нас вертолётов. И не было. Сейчас здесь не делается даже то, что мы, лесники, умели когда-то, старались… Эхма. Лесник – это ведь не сторож, а лес – не склад ценностей, повесил замок – и ушёл. Тут всё живое, в движении – и деревья, и вода, и птицы, и звери, и люди… Днём и ночью идут, едут – охотники, грибники, ягодники. Со всеми умей поладить, чтобы не боялись тебя, а уважали… К тому и стремились. Теперь лесник – что? Прав и обязанностей много у него, но что они, если бор ныне плохо защищён? Вхож в него всяк кому не лень… Теперь надежда на новые порядки…