Наша зрелость нам зрилась
смешной и такой недозрелою! –
Белой птицей беспечной,
парящей по склону небес.
…Вот и Завтра моё,
сочинённое детством, пылится…
С позолотой ларец –
в нём химчисточка памяти матовой.
Мои будни пронизаны буднями.
Офисом, лицами…
А хотелось бы, чтобы как в детстве –
цветами и птицами,
Не «Мартини Бианко»,
а сказкой и соком гранатовым.
***
Осень зажгла светофоры.
Листья резные – ра’зны!
Осень творит узоры
Жёлтым, зелёным, красным.
Утром в рассветной роще
Небо спустилось ближе.
Месяц – котёнок тощий
Облако-йогурт лижет.
Солнышко плещет в лужах.
Ливень пошёл кленовый.
И в непутёвых душах
Грустно, свежо и ново.
ОКРУЖЁННЫЙ НЕБОМ
...А я в миру подслушанную фразу
как леденец катаю за щекой.
Виктор Куллэ
Запишешься – в словах завязнешь сразу.
Идёшь домой – как будто ты немой.
Поймаешь кем-то сказанную фразу,
Под ноги глянешь – небо подо мной!
Ворона смотрит удивлённым глазом,
И кажется – вот-вот заговорит.
А ты – немой. И брошенная фраза
Предельной простотою удивит
И вязь твою словесную разбавит,
Как чёрный кофе – белым молоком.
Прохожего обрызгал, давши газу,
Лихач на джипе – новеньком таком.
Прохожий – я. Пальто и томик Сартра
Под мышкой, чёрный зонт – в руке другой.
Был дождь, иду по мокрому асфальту.
Гляжу – яснеет небо под ногой,
И в лужах видно радугу дугой!
И есть надежда – рассказать вам завтра
О том, что я сегодня был немой.
Спешил в пальто по улице домой,
Пленённый созерцанием азартным
Небес – что надо мной и подо мной!
ТУЛА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
(обратно)Крошево льда
Литература
Крошево льда
ПОЭЗИЯ
Александр СЕНКЕВИЧ
ИГРА
Она и я – безрадостен итог.
Игра велась азартно и без правил.
И кто б меня тогда предостерёг,
и кто б её на путь иной направил?
Я жил в те дни легко и наобум,
всего себя отдавший своеволью,
подобный ветру чёрных Каракум,
который пахнет пропылённой солью.
Она была... А кем она была?
Свечой в шандале, медном и старинном.
Потом она, растаяв, оплыла
и обожгла горячим стеарином.
И не осталось от неё следа,
и не вернёшь – уже минули сроки.
И крошево расколотого льда
барахтается в грязевом потоке.
ПАРИЖСКАЯ ВСТРЕЧА С МАТИССОМ
Татьяне Горичевой
Расслабленные женщины Матисса
разбросаны, как розы на полу.
Обманщицы, метрессы и актрисы,
коснёшься их – как сядешь на иглу.
Они – всего начало и развязка.
Легки как пух. Их можно просто сдуть.
Что для других – нелепица и маска,
для них – и откровение, и суть.
А в стороне застыли бабы-трефы,
тяжёлые и крепкие, как сны,
преображённые Матиссом в горельефы, –
он их лепил, бесстыжих, со спины.
Но есть ещё – и в рюшечках, и в бантах,
как между туч светящийся зазор.
Они пройдут тихонько на пуантах
и превратятся в красочный узор.
СМЕРТЬ ОДАЛИСКИ
(Живописный этюд).
Когда была ты в сумасшедшем доме,
в больничный парк я шёл на рандеву.
Там кони синие на запылённом фоне
жевали жадно красную траву.
Вниз головой ходили человеки
и падали в разверзнутые рвы.
А ты, уйдя на время от опеки,
плыла поверх некошеной травы.
Кружились стаей нервные вороны,
и мглою наливались облака.
Деревьев растопыренные кроны
поглаживала мощная рука.
Садилось солнце, подсыхали лужи,
с небес бесстрастных кто-то дул в трубу.
Мертвец в могиле, озверев от стужи,