Года два назад я работала с греческим режиссёром Тео Ангелопулосом над фильмом «Пыль времени», который вышел на экраны в прошлом году. Снимали мы в Казахстане, у нас в Перми, под Нижним Новгородом. Очень скоро я убедилась: не зря про Тео говорят, что он максималист. Его стилю присуще замедленное повествование и долгие кадры. При таком подходе вообще нет мелочей. Он у меня осматривал массовку, а одевали мы тысячи людей. Он осматривал каждого. Каж-до-го! И говорил: если что-нибудь не так, я снимать не буду, пока не исправим. При этом он поднимается в своих картинах до очень глубоких философских обобщений. Это настоящий – мудрый и глубокий – мастер. На картине «Пыль времени» были заняты три художника по костюмам. Кроме меня ещё американец и немец. В титрах мою фамилию Тео поставил первой. Это меня очень тронуло.
– Но и в фильмах наших режиссёров есть впечатляющая работа художника Хомской.
– Незабываемой была работа с Владимиром Грамматиковым над «Маленькой принцессой». Отлично работалось с Владимиром Машковым на «Папе». Владимир Хотиненко… С ним вместе я работала на многих фильмах, в частности на лентах «Мусульманин» и «Поп».
– Знаю, что работу в кино вы совмещаете с преподаванием в родном вузе – Школе-студии МХАТ. То, о чём мы уже говорили, попкорновость нового поколения, как-то сказывается на ваших студентах?
– У нас как был высокий уровень отбора, так и остался. Ребят берут культурных, одарённых. Конечно, они все в Интернете. Не знаю, в конечном итоге хорошо это или плохо, но без этого нельзя. По сыну своему заметила, он выпускник продюсерского факультета ГИТИСа, что, взрослея, стал больше читать живых книг. Ничего ученикам не навязываю, просто говорю о том, что мне близко, что считаю важным. Вспоминаю, конечно, своих педагогов. Это были замечательные люди. Уникальным человеком был наш ректор Вениамин Захарович Радомысленский, у нас преподавал сын Качалова Вадим Васильевич Шверубович, а кафедру нашу возглавлял Алексей Дмитриевич Понсов. Было ещё много других людей старой мхатовской школы. После учёбы мне опять повезло: попала в руки потрясающего мастера – к Элеоноре Петровне Маклаковой. Она работала с Герасимовым, Кулиджановым. Человек безукоризненной честности, огромной любви к своему делу. Она, кстати, единственный в нашей стране художник по костюмам, который получил за свою работу в фильме «Пётр Великий» премию американской телеакадемии «Эмми». Сверяю свою работу с ней, если надо посоветоваться – всегда ей звоню.
– Хорошо, когда за спиной есть такой человек. Но не слишком ли вы строги к себе?
– Не знаю. Да, чуть лучше, чуть хуже – никто не пострадает. Но я за то, чтобы каждый делал свою работу максимально качественно. Если человек пошёл выполнять задание и вернулся с ответом «нет» и для него это тоже результат, то я этого не понимаю. Результат – это «да». Вообще кино, как выразилась как-то прекрасный режиссёр Светлана Проскурина, с которой мы делали фильм «Примирение», это дело артельное.
Когда мы бегаем в поисках пуговиц для костюмов, то я не могу остановиться, пока не найду нужную.
– Да уж кто б её заметил!..
– Достаточно того, что я замечу.
Владимир СУХОМЛИНОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Закупорка мозга с откупоркой кошелька
Общество
Закупорка мозга с откупоркой кошелька
ПРАВО
Оказывается, мы сами помогаем мошенникам обманывать нас
Владимир ГРУДСКИЙ
Доктор-невидимка
Недавно в Москве была обезврежена мошенническая фирма. Телевидение показало увлекательные кадры: когда в офис фирмы, гордо именуемой «Институт человека», нагрянули бойцы УБЭПа, сотрудники бросились врассыпную. Одни пытались спрятаться в комнатах, баррикадируясь шкафами и столами. Другие сигали в окна, ломая ноги. Видимо, переломов они боялись меньше, чем блюстителей закона.
Дают теперь показания следователям в больничных палатах.
Преступный бизнес делался на больных людях. Продавали им копеечные БАДы под видом дорогущих лекарств от любых болезней – в соответствии с лечением, которое назначал «доктор». Пациенты его в глаза не видели, как и операторов на телефонах, как и консультантов-психологов, которые учили операторов искусству вешать лапшу на уши.