Задумал он здесь фабрику построить, а на ней посуду из глины делать, да не простую, а белую как снег, фарфоровую. Чтобы фарфор из глины получался, его в печах-горнах обжигать надо было. Горны те дровами топили, и дров надо было много. Местных мужиков к фарфору не сразу допустили, они больше привычную земляную работу делали. Глину красную копали, из неё потом кирпич для горнов готовили. На Якоти запруду ставили, а при ней мельницу. Мельница эта не зерно молола.
В ней машина диковинная камни толкла. Эти камни издалека обозами привозили, а ещё глину белую, глуховскую. Всё это добро с водой перемешивали и тесто в ямы для созревания складывали. Ямы эти мужики загодя приготовили. А как фабрику стали строить, узнали люди, что они теперь Гарднеровыми стали, откупил он вербилковских крестьян у их прежнего барина.
Место для фабрики Гарднер выбрал как раз там, где подворье перевозчика было. Его он на другое место переселил. С тех пор как фабрику построили, и стало всё население на ней работать – кто гончарами, кто точильщиками, а кто и живописцами. К мастерству-то исподволь приучались, с малолетства, а как усвоили, так и пошло: отцы сыновьям своё умение передавали. Такие предания жили во многих домах старожилов Вербилок, об этом знали все, и ни у кого не возникало сомнения в правдивости рассказа, потому что тогда не только люди, но и земля ещё хранила память о былом.
Вот отсюда и пошёл знаменитый на всю Россию фарфор, которому лучше всего подходят слова знаменитого китайского поэта Ли Бо:
Как ясное небо он чист,
Невесом, как бумажный лист.
Своей белизною манит,
Как горное эхо звенит…
С тех пор фарфор и Вербилки составляют единое целое, и дату создания «Мануфактуры Гарднеръ» можно считать годом рождения городка Вербилки. А было это в 1754 году.
До сегодняшнего времени местные жители берегут неповторимые фарфоровые изделия, а мастера сохраняют прекрасные традиции, передавая из поколения в поколение мастерство, бережное отношение к драгоценному материалу, любовь к природе, которая и дала возможность родиться и расцвести уникальному производству.
Мы восхищаемся древним китайским фарфором, мейсенским и забываем, что на заводах «Гарднеръ» в России за более чем двухсотпятидесятилетнюю историю были созданы шедевры, ставшие украшением императорских дворцов России и Европы. Каждое изделие фабрики – это образец роскошной элегантности, а её главные принципы – высочайшее качество и верность традициям.
История развития фарфорового искусства в России была бы невозможна без императрицы Екатерины II. При ней начали свою историю два крупнейших фарфоровых предприятия – Императорский фарфоровый завод и «Мануфактуры Гарднеръ». Для обучения русских мастеров Франц Гарднер пригласил в Вербилки известного немецкого художника по фарфору Кестнера. Мечтая удивить императрицу, Кестнер вручную расписал сервиз батальными сценами Русско-турецкой войны и, приурочив его к победе, преподнёс Екатерине. Шедевр произвёл на неё такое потрясающее впечатление, что она тотчас поручила «Мануфактурам Гарднеръ» выпускать орденские сервизы для дворцовых приёмов, что было невероятно почётно и прибыльно. Гарднеровской фабрикой было выпущено четыре сервиза в честь орденов Георгия Победоносца, Андрея Первозванного, Александра Невского и Святого князя Владимира. Они включали от нескольких сотен до полутора тысяч предметов, разнообразных по функциональному назначению, размерам и формам. На протяжении почти ста пятидесяти лет орденские сервизы ежегодно использовали в церемониях праздничных трапез и даже были запечатлены в литературе того века.
Но орденские сервизы были не единственным заказом императорского двора для гарднеровского завода. Готовясь отмечать именины, Екатерина II приказала своему фавориту князю Потёмкину приготовить праздничный стол, который сумеет превзойти тот, что описан в сказках «Тысячи и одной ночи». Князь Потёмкин постарался на славу. По воспоминаниям участников обеда, стол был отделан золотом и драгоценностями. Кухня была восточной, французской и итальянской, а на десерт гостям подали фарфоровые чашечки, полностью наполненные бриллиантами. Известная своим изысканным вкусом, императрица была в восторге и отметила это своему фавориту: «Спасибо, князь, ты и вправду затмил сказки «Тысячи и одной ночи» блеском золота и роскошью фарфора». Фарфор князь Потёмкин приобрёл у Гарднера.
За высокую оценку изделий, выполненных по заказу Екатерины II в 1785 году, фабрика получила от московского губернатора право ставить на свою продукцию изображение московского герба, а в 1855 году по решению императора – Государственного герба России. С 1856 года фабрика «Мануфактуры Гарднеръ» обладает званием «Поставщик Двора Его Императорского Величества».
Школа «Мануфактуры Гарднеръ» дала старт развитию фарфорового искусства в России, став опорной точкой для множества знаменитых династий фарфоровых ремесленников.
С. ВАСИЛЬЕВ
Продолжение следует
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Флейта из простого тростника
Многоязыкая лира России
Флейта из простого тростника
ЛИТЕРАТУРА АЛТАЯ
Бронтой БЕДЮРОВ
Кан-Алтын, герой одного из сотен алтайских героических сказаний, выходя на путь Жизни, берёт с собой не лук, не стрелы, не меч и копьё, а берёт он два волшебных шоора – флейты из простого тростника, растущего на горных склонах Алтая. И, проходя большой белый свет, он песней своей восхищает, изумляет всех встречных, своих и чужих, все страны и народы, выполняя предначертанное ему Судьбой.
Так и мы, народ Алтая, снова выходим на путь жизни. Народ, неведомый по сей день и миру, и самим себе, ибо всё ещё находимся в режиме анабиозного вызревания и духовного ожидания, хотя наш исторический этногенез совершенно чётко прочитывается со времён изначальных и описан ещё самими отцами истории – Геродотом и Сыма Цянем. Так, описывая народы Древней Скифии соответствующим по своему этноязыковому своеобразию современной России, Геродот упоминает и нас, обитателей дальних восточных гор, живущих под кронами кедров, самых обездоленных и бедных в материальном отношении, но оттого, может, и наиболее справедливых, к которым за судом-советом после ссор и тяжб, межплеменной розни и брани обращаются все соседи.
Вот почему люди на Алтае в своей скромной юрте всегда могли потесниться, дав место возле очага вновь прибывшему, потерпевшему, гонимому, кем бы он ни был прежде, к какому бы роду-племени ни принадлежал, лишь бы он признавал закон Алтая – непреложный закон ноосферы, тот самый кодекс-торе братства и солидарности, равенства и свободы. И не только в отношениях друг с другом, себе подобными людьми, но и по отношению к совсем иным существам – зверям и птицам, травам и деревьям, к самой природе, к окружающей среде как к Дому, где нельзя сорить, плеваться и браниться, который нельзя ломать и крушить. Закон Тайги, закон Алтая – это закон Природы. Гуманизм и гармония не только по отношению к себе. Ближние – это не только люди. Ближние – это и дерево, и трава, это и медведь, и заяц. Всё живое, что ползает, летает, бегает, плавает. Когда гремит гром, когда низвергается огонь с небес, когда бушуют пожары, то бегут, спасаясь от огня, все вместе – и волки, и олени, и люди, и зайцы, и лисы.